Анна Антоновская - Время освежающего дождя (Великий Моурави - 3)

Такая перемена пути сильно обрадовала Гиви. Он тоже соскучился по маленькому Дато - большой ему надоел... Хорешани развеселится, увидя преданного Гиви.

Взяв под уздцы коня Гиви, Дато отъехал с ним в сторону:

- Гиви, забудь, где мы были, даже во сне не вспоминай.

- Ты меня не учи! - обиделся Гиви. - Я теперь лучше тебя знаю, о чем с княжнами говорить.

Кроме необходимости повидать правителя, - вернее старого Мухран-батони, - Моурави хотел проверить, догадывается ли он о неудовольствии князей и об истинной цели посольства в Русию. Нет, упоенный надеждой видеть вскоре любимого внука на троне Багратидов, старик ни о чем не догадывался. Как ни странно, но Кайхосро что-то предчувствовал. Оставшись вдвоем с Саакадзе, он испытующе посмотрел на своего учителя и спросил с легкой иронией: "Не надоел ли еще бездарный правитель преданной ему Картли?"

Саакадзе удивился:

- Откуда, такие мысли? Пройдет еще год, и доблестный Кайхосро поймет сладость власти.

- Чужой власти, Моурави. Должен признаться, тяготит меня сидение на троне... Каждому человеку свое. Я люблю битву и не выношу дел царства, полных хитрости и лукавства. Помоги мне, я изнемогаю.

Саакадзе молчал. "Тем лучше, - думал он, - не так печально будет расставаться с саном "богоравный".

Кайхосро наклонился к самому уху Саакадзе:

- Говорят, Луарсаб все же вернется в Картли?

- Кто говорит?

- Князь Липарит, царица Мариам писала мученику...

Саакадзе вздохнул свободно, он было встревожился: неужели Хорешани проговорилась о хлопотах Папуна?

- О послании совы, разумеется, мне ведомо, а о возвращении Луарсаба нет. Но если так тяготишься, есть другие царевичи Багратиони. Они украдкой от меня у католикоса домогались престола...

- Об этом и мне ведомо, но им не уступлю. - Глаза Кайхосро вспыхнули.

Он нервно сжал пояс, где покоилась рукоятка меча, и стал похож на деда, на всю фамилию Мухран-батони, которую так любил Моурави.

- Им уступлю! - повторил Кайхосро. - Я тебе хоть тем помогаю в великих трудах для царства, что не мешаю. А эти бездельники пусть сразятся со мной!

Моурави взял обеими руками голову Кайхосро и трижды поцеловал.

- Сколь любим ты мною, мой сын, за ясность ума, за благородство... Знаю я, тяжел твой удел, но другого исхода нет: тебе еще придется скрепить одно дело...

- Догадываюсь. Грамоту о постоянном войске? Не верю в осуществление, князья не согласятся.

- Напротив, настаивать будут на участии.

Вежливо покашливая, вошел старый Мухран-батони и, неодобрительно покачивая головой, остановился на пороге: правитель и полководец, обнявшись, гуляли по залу.

Опустившись на арабский табурет, Кайхосро пригласил последовать его примеру. Заговорили о семейном. Старик передал просьбу Мирвана не томить молодежь и назначить день бракосочетания Теймураза - сына Мирвана - и Хварамзе - прекрасной, как лик солнца, дочери Саакадзе.

Жаждал и Моурави этого дня, но Русудан хочет перешагнуть годовщину гибели Паата.

- Все же надо отпраздновать не позднее октября, - подхватил старый князь, и вдруг загорелся: - Как раз время охоты. Собаки томятся. Целый месяц лес будет оглашаться веселыми звуками рога и лаем.

Моурави торопливо заговорил о приданом Хварамзе. Старик вежливо заметил: пусть об этом договариваются сваты - сиятельная Хорешани и светлейшая жена царевича Вахтанга. Но Моурави все же перечислил все принадлежащее владению Патара-Носте: красивый замок, табун коней, фруктовые сады с оросительными каналами и семь домов со всеми угодьями. Не забыл упомянуть о стаде овец, о пятистах головах крупного скота, о золотых и серебряных изделиях, об индийских, турецких и персидских драгоценностях.

Кайхосро восхитился щедростью Моурави, а старый князь тщеславно предвкушал, какую зависть вызовет в замках такое приданое. Брак скрепит навек дружбу с Моурави, и он мечом и словом водворит Кайхосро на царствование.

Многое еще было переговорено и решено...

А ночью в замке Мухран-батони Дато рассказал Моурави о жажде царя Теймураза соединить Картли и Кахети под своим скипетром.

Нелегко было Моурави пойти на союз с чуждым ему кахетинским Багратидом, не очень доверял упрямцу, рассчитывал лишь на свое влияние, поддержку народа и церкви. Но опасно страдать близорукостью. Кайхосро никогда не будет царем - сам не стремится, князья не допустят и церковь не утвердит... Зачем же напрасно гонять коня за ветром?

Через три дня все ностевцы покинули гостеприимный замок. Хорешани и Дато с трудом оторвались от маленького Дато, который пухлыми ручонками хватал их за носы и уши и звонким смехом встречал умышленно сердитые окрики отца.

Суровый Газнели растрогался, он утешал Хорешани: скоро правитель вернется в Метехи, и тогда она может хоть каждый час видеть своего сына, витязя Дато Газнели...

Отъехав на агаджа, Дато и Георгий, беседуя, слегка отстали.

По расчетам Саакадзе, посланцы Теймураза достигнут Кахети на шестой день конной езды. Там они пробудут с месяц, объезжая княжеские владения от Тианети до Лагодехи. Значит, Даутбеку придется выехать уже осенью, якобы для приглашения кахетинских азнауров на общую встречу Нового года в Тбилиси. За такой срок Шадиман как раз успеет предупредить своих князей о коварстве Моурави, замыслившего отстранить их от... Как странно, Шадиман не видит, что отказ князей поставить личные войска под знамя царства был бы равносилен гибели всех замыслов Саакадзе... Воистину ненависть - сестра слепоты!

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

В кузнице полуобнаженные силачи с уханьем опускали огромные молоты на раскаленную сталь, ковали мечи. Но гром ударов не достигал главных ворот замка, куда сейчас въезжали князья Амилахвари и Цицишвили. Стояла необычная тишина. С верхней бойницы упала летучая мышь. Цицишвили побледнел: быть междоусобным раздорам!

Сперва хмурые и настороженные, князья по мере рассказа о коварстве Саакадзе приходили в лихорадочное волнение... Саакадзе замыслил отстранить князей? Без их участия возвеличить царство?

Шадиман презрительно скривил губы:

- Некоторые князья, напротив, помогут Саакадзе возвеличить Картли. Две предстоящие свадьбы неужели ничего не говорят об этом? Смотрите, не очень ропщите на правителя, иначе получите новую династию: Георгий Первый, богоравный Саакадзе. Думаю, к этому клонит, иначе не могу понять, зачем мальчика на троне мучает.

Князья переглянулись, Амилахвари по-родственному хотел сообщить о разговоре у католикоса, об обещании святого отца подумать о новом царе из династии Багратидов, но упорное молчание Цицишвили остановило его.

- Опять каждое воскресенье молебны о здравии Моурави служат, нерешительно сказал Андукапар.

- Двалети тут ни при чем, - прищурился Шадиман, - мне верный человек сказал, что умный Саакадзе католичеством припугнул святого отца.