Олег Большаков - История Халифата. Том 1. Ислам в Аравии, 570—633

В конце октября Халид должен был возвратиться в Хиру, где мусульмане переживали беспокойные дни; как только лучшая часть армии с грозным полководцем ушла в Думат ал-Джандал, арабы-христиане племени таглиб начали готовить совместные с персами действия против завоевателей, чтобы отомстить за смерть Акки. Незадолго до возвращения Халида два персидских полководца, Зармихр и Рузбех, вышли со стороны Багдада к ал-Хусайду и ал-Ханафису [+116] для соединения с таглибитами. Наместник Хиры ал-Ка'ка' б. Амр стал готовить войско, чтобы выслать им навстречу, но тут, к великой радости мусульман, в Хиру возвратился Халид. Со свойственной ему энергией он немедленно отправил подготовленный отряд и через некоторое время выступил сам с остальным войском, нагнав авангард в Айн Тамре. Отсюда он отправил ал-Ка'ка' на ал-Хусайд, а Абу Лайлу — на ал-Ханафис с приказом не давать персам останавливаться и закрепляться, а если они все-таки остановятся, то немедленно дать им бой.

Бой с основными силами персов завязался в ал-Хусайде, оба персидских полководца пали, остатки их армии бежали в ал-Ханафис. Когда же туда с двух сторон подошли Абу Лайла и ал-Ка'ка' то персидский гарнизон, деморализованный предшествующим поражением, не принял боя и ушел в сторону ал-Мусаййаха [+117], где стояли таглибиты во главе с ал-Хузайлем б. Имраном, по пятам за ними шли мусульмане.

Получив известие о победе, Халид условился о времени совместного нападения на ал-Мусаййах и пошел со своим отрядом напрямик через степь через ал-Джинаб, ал-Барадан и ал-Хинй; ночью в условленный час все три отряда с разных сторон напали на лагерь ничего не подозревавших таглибитов. Естественно, что все они были перебиты, а их семьи взяты в плен, и только ал-Хузайлу с горсткой воинов снова удалось спастись. Среди множества убитых христиан и язычников случайно оказались два таглибита-мусульманина с грамотой от Абу Бакра. Умар, не любивший Халида, поставил ему в вину предумышленное убийство мусульман, но халиф охладил его, сказав: «Так и бывает с теми, кто живет среди неверующих в их стране», и взял на себя уплату виры и заботу о сиротах.

Халид не довольствовался разгромом таглибитов в ал-Мусаййахе и двинулся вверх по Евфрату к Джебел Бишр, где в византийских пределах собиралась вторая группа таглибитов. Это было рискованное решение, но в случае успеха сопротивление таглибитов было бы сломлено на всем правобережье Евфрата. Снова мусульманское войско подошло незамеченным и ночью напало с трех сторон на спящий лагерь в ас-Синй [+118], на юго-восточном склоне Джебел Бишр. На этот раз никому не удалось уйти, чтобы предупредить о появлении Халида второй лагерь таглибитов в Зумайле, и он также был разгромлен в ночной атаке. Отсюда Халид пошел еще дальше на запад, к ар-Рудабу (около Русафы), стоявшие там таглибиты при известии об этом ушли дальше, не приняв боя. Дальнейшее преследование на территории Византии грозило мусульманам окружением, и Халид предпочел повернуть назад.

На обратном пути в ал-Фираде, около впадения Хабура в Евфрат, Халиду преградила путь смешанная арабо-византийско-персидская армия из остатков разгромленных таглибитов и частей гарнизонов приграничных крепостей. Мусульманам удалось разбить этот смешанный и потому неустойчивый заслон. Только теперь можно было считать, что этот опасный рейд закончился благополучно: дальше до самой Хиры не было серьезного противника [+119].

Поход против таглибитов датируется вполне надежно рамаданом 12 г. х. (9.XI-8.XII 633 г.), перепутать этот месяц с другим участники сражений не могли из-за приходящегося на него поста. После ал-Фирада Халид дал отдых своему отряду, не знавшему передышки в течение почти трех месяцев, и только 25 зу-л-ка'да 12/31.I 634 г. приказал возвращаться в Хиру.

Этот заключительный поход 633 г. как нельзя лучше характеризует полководческий талант Халида и его тактику. Как бы ни были преувеличены успехи мусульман в передаче престарелых очевидцев и их потомков, остается бесспорным, что в сложнейшем 800-километровом рейде по вражеской территории от ал-Хусайда до ар-Рудаба и обратно Халид ни разу не потерпел неудачи. Его успехи объяснялись быстротой маршей, позволявшей каждый раз появляться неожиданно, опережая распространение известий о его движении. Одним из приемов ускорения марша было комбинированное использование верблюдов и лошадей, когда последние большую часть пути шли налегке и только перед решительным броском или атакой воины пересаживались на коней, как это было сделано при нападении на ал-Мусаййах. Кроме того, несомненным преимуществом мусульманской армии было понимание того, что наступила новая эпоха, требующая подчинения общему делу, стоящему над личными желаниями и отношениями.

Победы Халида были не только военным успехом талантливого полководца, но и проявлением превосходства государства, вооруженного идеей, над отважными защитниками индивидуальных интересов. Эти победы отбили у арабов охоту противостоять ему с оружием в руках, а весенние дожди, покрывшие степи свежей травой, рассеяли бедуинов по обширным пространствам Северной Аравии и Джазиры. Мусульмане могли спокойно наслаждаться своей властью в Приевфратье.

[+1] И. Са'д, т. 2, ч. 2, с. 53–55; Балаз., А., с. 565, 581–582; Таб I, 1815–1817.

[+2] Этот стих, вошедший в Коран (III, 144/138), мусульмане впервые услышали в тот день из уст Абу Бакра; во всяком случае, Умар спросил, из Корана ли он [Балаз., А., с. 563].

[+3] Вак., пер., с. 399.

[+4] Шиитские и аббасидские историки внесли много путаницы в историю избрания Абу Бакра. Желая доказать его незаконность, они всячески подчеркивали враждебное отношение к нему Али и ал-Аббаса, так как добровольная, вместе со всеми присяга ему Али делала беспочвенными утверждения об исключительном праве Али и его потомков на руководство мусульманской общиной. С другой стороны, информация, восходившая к Аише, тоже (хотя и с враждебных Али позиций) рисовала Али противником присяги Абу Бакру (например, [Балаз., А., с. 586: № 1186]).

Несомненно, что среди мухаджиров-курайшитов были люди, несогласные с кандидатурой Абу Бакра (одни потому, что могли сами претендовать на власть, другие потому, что считали более достойными иных кандидатов), и, чтобы успокоить их, Абу Бакр сказал в первой своей проповеди: «Вот, я стал вашим правителем, хотя я и не лучший из вас, присяга мне была внезапной, [я принял ее] потому, что я боялся смуты. Клянусь Аллахом, я не жаждал власти ни днем, ни ночью, и не стремился к ней, и не просил ее у Аллаха ни тайно, ни явно. Нет мне от нее радости, я возложил на себя тяжкое дело, которое мне не по силам, но должен [его нести]» [Балаз., А., с. 590–591].

Оправдание присяги тем, что она была «внезапной» (), повторяется разными информаторами со слов разных лиц; в частности, Ибн ал-Аббас вкладывает это выражение в уста Умару, который будто бы в пятничной проповеди, будучи халифом, объяснял свое поведение при выборах Абу Бакра [Балаз., А., с. 583–584; Таб., I, 1822].