Олег Большаков - История Халифата. Том 2. Эпоха великих завоеваний, 633—656

Первая четверть века существования Халифата, которой посвящен этот том, прошла под знаменем завоевательных походов, за чрезвычайно короткий исторический срок в несколько раз расширивших пределы мусульманского государства. Взятие Балха в 652 г., завершившее поглощение Сасанидской державы, и поход на Дербент в том же году стали концом первого этапа завоеваний, хотя пограничные войны и набеги на соседние территории, особенно в Малой Азии, не прекращались.

На этом этапе сохранялось сознание единства старой гвардии ислама, сподвижников пророка, возглавлявших армию и административный аппарат государства; это единство, обеспечивавшееся сознанием общей причастности к первоисточнику истинной религии и истовостью веры, определяло беспрекословное повиновение халифу. В то же время разноплеменная масса арабов, лишь недавно и не совсем добровольно принявших ислам, оказавшись за пределами родных краев ничтожным меньшинством, невольно сплотилась, впервые начав осознавать свою более высокую надплеменную общность, скрепленную единством языка и религии. Личная и межплеменная вражда, недовольство распоряжениями вышестоящих — все это отступало на задний план перед высшей объединяющей целью — распространением власти ислама на все новые и новые территории, приносившим постоянный приток добычи, которая обогащала, хотя и в разной степени, всех участников завоеваний.

Но как только наступила неизбежная пауза в завоевательных походах, обусловленная чрезвычайной растянутостью коммуникаций и необходимостью освоения завоеванных территорий, так тотчас проявились внутренние противоречия, до поры до времени заглушавшиеся угаром легких побед.

Во-первых, оказалось, что равенство мусульман перед богом не обеспечивало равенства в получении благ мира сего: завоевания, обеспечив более высокий, чем прежде, жизненный уровень всех мусульман, во много раз больше обогатили верхушку, чем рядовых воинов, увеличив имущественное неравенство. Во-вторых, наиболее активная часть общины в ходе завоеваний оказалась за пределами Аравии, в совершенно новых условиях, которые порождали иные, местные интересы, отличные не только от интересов мединской аристократии, но и от проблем и интересов других провинций. Возникли новые центры, и Медина стала утрачивать роль главного города Халифата. Наконец, с прекращением завоевательных походов обострилась борьба между вождями различных группировок за власть и богатство.

Все это, вместе взятое, привело к такому накалу страстей, что третий халиф, Усман, был убит недовольными и Халифат ввергся в пучину гражданской войны, навсегда покончившей с единством мусульманской общины. С гибелью Усмана кончилась патриархальная эпоха истории Халифата, поэтому логично завершить данный том этим событием. Дальше общество вступает в новый этап, и новые острые проблемы затмевают прежние, шедшие из времени распространения ислама и первых героических битв.

Героический период истории ислама, время победоносного его распространения, привлекал внимание мусульманских историков наравне с эпохой Мухаммада. В их распоряжении имелся обширный материал того же характера, что и для биографии Мухаммада, — воспоминания очевидцев и участников событий, число которых для этого периода было значительно больше, так как в завоевательные походы были вовлечены огромные массы людей. Однако в этом заключалась и сложность использования имеющихся сведений. Если с Мухаммадом был связан сравнительно узкий круг людей, в основном знакомых друг с другом и поэтому как-то корректировавших свои рассказы с воспоминаниями других (при том, что важнейшие события были связаны с одним лицом), то здесь приходилось иметь дело с событиями, происходившими на обширной территории и мало связанными друг с другом.

Когда через несколько десятилетий в обществе появилось сознание необходимости письменной фиксации сведений о прошлом, в памяти участников событий перепутались и имена полководцев, и названия чужих мест, и порядок событий, не говоря уж о датах, да и какие даты могли быть до установления официальной хронологии, которая появилась только на пятый год с начала завоеваний.

Стареющие ветераны великих завоеваний охотно рассказывали о собственных подвигах и храбрости героев своего племени, но эти рассказы после многократного изложения утрачивали часть достоверности в пользу занимательности и складности рассказа, происходила фольклорная обработка материала со полуэпическими рассказами существовали и достаточно точные, насколько это позволяет специфика человеческой памяти, воспоминания, иногда даже подкрепленные обрывочными записями и копиями документов, — только этим можно объяснить наличие точных дат, в которых день недели сходится с числом месяца соответствующего года. Эти записи и воспоминания по большей части связаны с событиями в кругу мусульманской верхушки в Медине.

Противоречивость имеющихся сведений сбивала средневековых компиляторов и приводит в отчаяние исследователей: рядовые участники одного и того же сражения, находившиеся на разных участках поля боя, могли, добросовестно и точно излагая то, чему были свидетелями, дать столь разные описания хода сражения, что их легко можно принять за рассказы о совершенно разных событиях. Если же при этом в воспоминаниях расходятся даты и названия местностей или имена командующих, то, разделив подобные рассказы, можем получить описание сражения, которого не было в действительности, и исказить ход событий. Немало затруднений для реконструкции хода событий создает понятная человеческая слабость связать те или иные славные дела с именами «своих» героев. Так вполне достоверные по сути рассказы оказываются в наших глазах опороченными и подозрительными по достоверности.

Первые записи рассказов о завоеваниях появились в третьей четверти VII в.[+1], но до нас не дошли не только они, но и подавляющее большинство компиляций этих записей, объединенных по территориальному принципу («Завоевание Сирии», «Завоевание Египта» и т. д.), которые были составлены вторым и последующими поколениями арабских историков [+2], вплоть до середины IX в. От всей литературы о завоеваниях, созданной за полтора века с ее рождения, до нас дошли лишь часть одной истории завоевания Сирии [+3] и несколько чрезвычайно искаженных поздними переделками историй завоевания отдельных областей, написанных ал-Вакиди, которым арабисты до сих пор отказывают в праве считаться источниками, заслуживающими доверия. Правда, большинство историков IX — Х вв., переписывая записи предшественников, добросовестно сохраняли указания на источник сведений со списком передатчиков информации. Эта цепь имен передатчиков, иснад, позволяет нам довольно точно представить содержание и характер несохранившихся ранних сочинений [+4].