Олег Большаков - История Халифата. Том 1. Ислам в Аравии, 570—633

[+45] Таб., I, 1560.

[+46] Там же, 1561–1562. Рассказ этот, со слов Ибн ал-Аббаса, содержит много благочестивых выдумок во славу ислама, но сам факт пребывания Абу Суфйана в Сирии в указанное время вряд ли выдуман.

[+47] И. Хиш., с. 971.

[+48] Таб., I, 1562.

[+49] И. Хиш., с. 971.

[+50] Таб., I, 1572. Варианты этого текста рассмотрены А. И. Колесниковым (1967 г.).

[+51] Hamidullah, 1965; Колесников, 1967.

[+52] Hamidullah, 1959, vol. 1, с. 205–257; Hamidullah, 1965; Hamidullah, 1939.

[+53] Dunlop, 1944.

[+54] Единственные подлинные документы этого времени — расписки в получении продуктов арабскими воинами и распоряжения об их выдаче от 26.XII 642 г. (PERF, № 555), 26.I 643 г. (PERF, № 1557) и 29.XI 643 г. (PERF, № 561) [Grohmann, 1932] — дают совершенно иной, очень выработанный каллиграфический почерк, родственный почерку надписи в Каср ал-Харана 568 г., что свидетельствует о характерности его для сирийской школы арабской графики VI–VII вв. Надписи и граффити на камне (5 г. х. из Медины и 31 г. х. из Египта) дают совершенно другие начертания, определенные характером материала. Создается впечатление, что рассматриваемые нами документы подделывались в пору, когда образцов древнего письма на коже или папирусе уже не существовало, и пришлось воспроизводить начертания букв по древним граффити.

[+55] И. Са'д, т. 1, ч. 2, с. 16–17; Балаз., А., с. 448449. Ал-Мукаукисом арабы называли патриарха Кира, но он был поставлен только в 631 г.

[+56] Мусульманские авторы пишут о 100 тыс. и даже о 100 тыс. у Шурахбила и 100 тыс. у Ираклия [И. Хиш., с. 792; И. Са'д, т. 2, ч. 1, с. 93; Таб., 1, 1611].

[+57] И. Хиш., с. 798: это явствует из стихов Кайса ал-Йа'мари (см. пер. [Медников, 1897, с. И-12]).

[+58] И. Са'д, т. 2, ч. 1, с. 94. Посланец известен только по кунье — Абу Амир. Из известных личностей с наибольшей вероятностью его можно было бы отождествить с Абу Амиром ал-Аш'ари, но он погиб через полгода, а вся информация о событиях при Мухаммаде собиралась у его современников, доживших до момента, когда появился интерес к истории. Правда, рассказ Абу Амира передавал его современник, Абу-л-Йасар, участник сражения при Бадре.

[+59] Во всяком случае, при движении армии к Муте мусульмане подверглись нападению жителей какого-то укрепленного селения и один человек был убит. Халид будто бы отомстил им на обратном пути [Дийарб., т. 2, с. 80].

[+60] Ал-Вакиди [пер., с. 315] и Ибн Са'д [т. 2, ч. 1, с. 95] датируют поход джумада II 8/26.IX-25.Х 629 г. Поскольку отмечается, что была зима и было холодно, можно думать, что к джумада II (и то к самому концу) может относиться только выступление из Медины.

[+61] Сведения о том, куда направлялся этот отряд, очень противоречивы [Самх., т. 2, с. 358–359].

[+62] И. Са'д, т. 2, ч. 1, с. 95; Халаби, т. 3, с. 217–219 — наиболее детальный рассказ.

[+63] И. Са'д, т. 2, ч. 1, с 96.

[+64] Там же, с. 97–20 человек; И. Хиш., с. 803 — одного человека.

[+65] И. Хиш., с. 809–810; Балаз., А., с. 354; Вак., пер., с. 325.

[+66] Чаще всего встречается дата среда 10 рамадана [Вак., пер., с. 326; И. Са'д, т. 2, ч. 1, с. 97, 99], но называется также 6 рамадана [И. Са'д, т. 2, ч. 1, с. 103] и 13 рамадана [Балаз., А., с. 353]. 10 рамадана приходится на понедельник 1 января 630 г., а 6 и 13 рамадана соответственно на четверг 28 декабря 629 г. и 4 января 630 г. Дата ал-Балазури наиболее вероятна, так как, по всем сведениям, Мухаммад вступил в Мекку в пятницу 21 рамадана/12 января. Обычно путь от Мекки до Медины занимал 7 дней (так было и в данном случае [И. Са'д, т. 2, ч. 1, с. 103]). Выступив из Медины вечером ([Мугултай, с. 69], правда, указывается среда 10 рамадана) 12-го, что по арабскому исчислению приходилось уже на 13-е, он должен был прибыть в Марр аз-Захран вечером 19-го, где пробыл, вероятно, целый день и вступил в Мекку с восходом солнца 21-го. Дата 10 рамадана, несомненно, появилась вследствие смешения с датой вступления в Мекку («когда осталось 10 ночей рамадана»).

[+67] По имеющимся сведениям [И. Хиш., с. 828; Вак., пер., с. 326], в войске Мухаммада было 10 тыс. человек ([Вак., пер., с. 409] — 9500 человек). Численный состав отдельных групп, сообщенный в связи со сражением при Хунайне, очень близок к этому: мухаджиров — 700 человек, мединцев — 4000, бану аслам -400, гифар-300, кинана-250, ка'б б. амир (хуза'а) -500, музайна — 1000, джухайна — 800, ашджа' — 300, сулайм — 1000 [Вак., пер., с. 326], что дает 9250 человек. Сомнение вызывает число мухаджиров и мединцев. Как бы ни был велик приток мекканцев со времени битвы при Бадре, вряд ли число новых переселенцев в 9 раз превзошло первоначальное ядро мухаджиров. К тому же отток 700 из 2000 взрослых мужчин Мекки должен был резко ослабить ее военную силу, однако в том же сражении при Хунайне отряд мекканцев состоял из 2000 человек. Так же невероятна и численность мединцев: при 700 мухаджирах и 4000 воинах-мединцах в Медине должно было насчитываться около 25 000 жителей.

Если все-таки поверить этим цифрам, то объяснить их можно только одним образом: мухаджирами здесь названы не только переселенцы-курайшиты, а все мусульмане из разных племен, переселившиеся в Медину, «мединцами» же названы воины, собравшиеся в Медину и выступившие из нее, без присоединившихся к ним по пути, так же как у Ибн Са'да далее «мединцами» названы все 10 000 воинов, пришедших с Мухаммадом на завоевание Мекки, в отличие от «мекканцев» [И. Са'д, т. 2, ч. 1, с. 108].

[+68] Согласно ал-Балазури, ал-Аббас встретил Мухаммада в Зу-л-Хулайфе, и тот сказал: «Твоя хиджра — последняя хиджра, как мое пророчество — последнее из пророчеств» [Балаз., А., с. 355], включая, таким образом, своего дядю в почетную когорту мухаджиров. Однако, согласно ал-Вакиди [пер., с. 329], ал-Аббас встретился с Мухаммадом в ас-Сукйа (170–180 км от Медины), а согласно Ибн Хишаму [И. Хиш., с. 811] — только в ал-Джухфе (то же — в одной из версий у ал-Вакиди [Вак., с. 408]), причем ни тот, ни другой автор не приводят эту фразу Мухаммада. По-видимому, это довольно обычная для ал-Балазури проаббасидская вставка, а перемещение места встречи с половины пути в Мекку в окрестности Медины потребовалось для придания правдоподобности фразе о последней хиджре. В ал-Джухфе она прозвучала бы неестественно.

[+69] В более подробной версии, сообщаемой сыном ал-Аббаса со слов отца, события излагаются несколько иначе: ал-Аббас взял с собой только Абу Суфйана, посадив его позади себя, и провез почти через весь лагерь, пока не наткнулся на Умара, который поклялся убить Абу Суфйана. Ал-Аббас опередил его и сказал Мухаммаду, что Абу Суфйан под его покровительством. Мухаммад велел ал-Аббасу взять его к себе, а утром привести ([И. Хиш., с. 812–813; Вак., пер., с. 331–332; Вак., с. 408]). В этом рассказе выпячивается роль самого ал-Аббаса, подчеркивается грубость и непримиримость Умара и совсем исчезает цель, ради которой приехал Абу Суфйан. Сомнительным представляется и то, что Абу Суфйан якобы выехал узнать, что за войско стало лагерем в Марр аз-Захран. Совершенно невозможно представить, чтобы мекканцы до последнего момента не подозревали о приближении Мухаммада, в то время как хавазин больше чем за неделю успели послать ему навстречу свою разведку. Можно было сомневаться в цели похода, но не знать, что за огромное войско встало в 20 км от Мекки, было невозможно.