Олег Большаков - История Халифата. Том 3. Между двумя гражданскими войнами, 656—696

Сирийский церковный историк Бар Пенкайе сообщает интересные детали, отсутствующие в арабских источниках. По его словам, армия Ибрахима насчитывала 13 000 человек, была плохо снабжена и вооружена и состояла в значительной части из освобожденных рабов (у него явное преувеличение: "все пешие, без оружия и снаряжения, без лошадей и палаток, но каждый с копьем, мечом или палкой") [+108].

Ибрахим остался в Мосуле, а своего брата по матери Абдур-рахмана б. Абдаллаха с частью войска отправил дальше на запад, и он подчинил себе территорию до Дара включительно, избрав резиденцией Нисибин. Здесь мы снова должны возвратиться к свидетельству Бар Пенкайе. Сообщив о победе куфийцев над сирийцами, он продолжает: "Эти рабы, которых звали шурте — а это [прозвание] отмечает их рвение к справедливости, — пришли и захватили Нисибин. Они распространились по всей Месопотамии, и при каждом столкновении с врагами победа была на их стороне. Когда они вступили в Нисибин, Абрахам (Ибрахим б. ал-Аштар) оставил им главой своего брата, а сам ушел в Акулу (Куфу). Но поскольку нисибинцы хотели главу из своего города, а Абрахам и его брат были арабами, они восстали против последнего и убили вместе с его людьми и выбрали себе правителем человека из своей страны по имени Абу Кариб".

Армия рабов и освобожденных из тюрем под предводительством Абу Кариба Йазида ал-Хашаби после этого в течение двух лет удерживала район Нисибина [+109].

Странное объяснение, которое дает Бар Пенкайе термину шурта, легко выводится из многократно встречающегося обращения ал-Мухтара и других военачальников к своим воинам: "О шурта Аллаха!" Под этим подразумевалось, что воины ал-Мухтара должны наводить порядок, предписанный Аллахом. Менее очевидно наименование отрядов рабов и мавали хашшабийа, которое обычно переводится как "палочники", "люди с дубинками". Какая-то часть их, несомненно, вооружалась дубинками из-за отсутствия другого оружия, но в некоторых случаях дубинки приобретали символическое значение, например дубинки мавали, которые во время хаджжа 66 г.х. прибыли оказать поддержку Мухаммаду б. ал-Ханафии [+110].

Утвердившись в Мосуле, Ибрахим б. ал-Аштар фактически порвал с ал-Мухтаром, что во многом предрешило исход восстания.

Боязнь новых преследований заставила многих куфийцев, даже не участвовавших в мятеже, бежать в Басру к Мус'абу б. аз-Зубайру, недавно назначенному ее наместником. Рассказы о жестокой расправе над знатными и почтенными людьми вызвали негодование басрийской верхушки, которая прежде только посмеивалась над призывами ал-Мухтара присягнуть ему. Вожди пяти басрийских племенных объединений призвали Мус'аба выступить против ал-Мухтара. Мус'аб не решался брать на себя организацию похода, если им не будет командовать ал-Мухал-лаб. Последний, увлеченный успехами в борьбе с азракитами, хотел сначала довести дело до конца; чтобы уговорить его, пришлось поехать Мухаммаду б. ал-Аш'асу.

Узнав о подготовке басрийцев и куфийских беглецов к походу на Куфу, ал-Мухтар стал готовить ответные действия. Во главе войска, отправившегося к Басре, был поставлен Ахмар б. TTIy-майт. Мавли в нем составляли отдельный отряд, которым командовал мавла племени урайна Кайсан, бывший до этого начальником стражи ал-Мухтара. Оба войска встретились около Мазара. Среди куфийцев не было прежнего единства, некоторых арабов возмущало, что мавли пойдут в бой наравне с ними верхом на конях, и они настояли, чтобы те спешились якобы для того, чтобы сражались упорнее и имели бы меньше соблазна обратиться к бегство.

Все же сначала бой шел на равных и куфийская пехота выдерживала атаки басрийской конницы. Исход сражения решило обманное бегство конницы ал-Мухаллаба, заманившей куфийцев в окружение. Куфийцы обратились в бегство. Пленных не брали, особенно последовательны в этом были куфийские беглецы [+111].

Басрийцы прошли через Каскар, оттуда конница пошла по суше, а пехота на судах по каналам добралась до места разветвления каналов южнее Куфы (см.: т. 2, с. 60). Ал-Мухтар закрыл сток, и лодки басрийцев сели на дно в обмелевшем канале. Басрийцы пробились к запруде и раскрыли ее. Ал-Мухтар отошел к ал-Харура, укрепился там и дал бой; он длился до вечера, и только выдержка ал-Мухаллаба, пустившего в ход свой свежий отряд в самый критический момент, помогла переломить ход боя и обратить мухтаровцев в бегство. На узких улицах Куфы схватки продолжались всю ночь, наутро ал-Мухтар укрылся в резиденции. В этих схватках погиб Мухаммад б. ал-Аш'ас.

Ал-Мухтар с несколькими сотнями последних сторонников оказался осажденным в центре города без всякой надежды на помощь извне, лишенным доставки продовольствия и воды. Первое время водоносы ухитрялись проносить воду и продавать по динару за бурдюк, и жены осажденных, делая вид, что идут в мечеть, проносили мужьям еду и питье. Потом и этот путь был пресечен. Остался только колодец (или цистерна) с тухлой водой, которую приходилось сдабривать медом.

Осада затянулась на четыре месяца. Осажденные предпринимали вылазки, но ни прорваться, ни тем более разгромить осаждавших не могли. Басрийцы не собирались уходить, а куфийцы не выказывали желания поддержать проигравшего вождя. 14 рамадана/3 апреля 687 г. ал-Мухтар предложил всем выйти и погибнуть почетной смертью с оружием в руках. На его призыв откликнулось только 19 или 29 человек. Трудно понять, вступил он тут же в схватку и был убит или попытался скрыться, но был узнан, оборонялся и был убит [+112].

Оставшиеся во дворце так и не решились умереть с оружием в руках и вступили в переговоры с Мус'абом. Он не дал гарантии сохранения жизни (амин) и предложил сдаться не торгуясь. Осажденные согласились. Среди победителей возник спор об их участи. Одни предлагали казнить мавлей и рабов, а арабов простить, другие считали, что казнь рабов нарушит права их хозяев, поэтому их следует вернуть хозяевам, а те уж сами решат, что делать. Кончилось тем, что все, за редким исключением, были казнены. Число казненных (6–8 тыс. человек) явно преувеличено, если только в него наряду со сдавшимися не включены все казненные в эти дни мухтаровцы.

Противникам ал-Мухтара мало было уничтожить его физически, его надо было опорочить и как идеолога движения. С этой целью жен ал-Мухтара заставили засвидетельствовать, что он объявлял себя пророком. Одна из них подтвердила это и была отпущена с миром, вторая сказала, что он был праведным мусульманином и угодила за это в тюрьму, а Ибн аз-Зубайру было направлено письмо с утверждением, что они обе засвидетельствовали, что ал-Мухтар выдавал себя за пророка [+113]. Это не смогло задушить идею, выдвинутую ал-Мухтаром, об имамате Мухаммада б. ал-Ханафии, нашедшую страстного проповедника в лице мавли Кайсана и слепых поклонников среди забитых, отверженных и чающих спасения от божественного избавителя. Эти почитатели Мухаммада б. ал-Ханафии получили наименование кайсанитов (кайсанийа) [+114].