Петр Губанов - Путь в Колу

- Сидит... на камнях... возле берега, - с трудом разжал стиснутые зубы Якоб Лаппмарк. - В бурю выбросило... - пояснил он.

Бальтазар Бек окинул взглядом приблизившихся моряков, с трудом узнал среди них кормчего Гильдебранта. "Меньше половины в живых осталось", определил наместник.

- Удалось спасти половину корабельных пушек, запасы пороха и ядра, оживился Лаппмарк при виде множества оленей. - Все это находится на берегу под надежной охраной. Нужно немедля поехать туда, погрузить в сани пушки, ядра и бочонки с порохом...

- ...да вернуться обратно к крепости Кола! - заключил наместник Норланда.

"Еще не все потеряно! - радовался Бальтазар Бек. - Еще загрохочут пушки "Короны" и взломают чугунными ядрами деревянные стены! И украсится корона властителя Свеи еще одним дорогим камнем - Колой".

23

Савва Лажиев издалека увидел, как повстречали моряки с потерпевшего крушение корабля большой обоз, направлявшийся в сторону Печенги. Он догадался сразу, что свеи имели неудачу под Колой и возвращались назад.

- И не к добру эта ихняя встреча! - сказал он стоявшему рядом с ним Агику.

- Да ба, брат, теперь станут, как волки, по всей тундре рыскать, подхватил Игалов. - Есть-кушать нада: олешков резать станут.

Сверху хорошо было видно, как суетились остановившиеся в низине свейские воины. Они что-то перегружали из одних нарт на другие. Перепрягали ездовых оленей.

Добрая половина обоза повернула на север.

- Они к морю поехали, Агик! Пушки да пороховое зелье с ядрами забирать! - в волнении проговорил Савва. - А как погрузят припасы ихние да пушки, что на мели остались, так на Колу опять пойдут!

- Что же нам теперь делать, брат? - на заросшем рыжим пухом лице Агика было смятение.

Савва молчал. Нужно было непременно предпринять что-то. До Колы далеко. Пока доберешься туда, чтобы уведомить воеводу о судне свейском, сидящем на камнях, и боевых припасах на берегу, пройдет много времени. Свеи раньше доберутся до моря. Да и мало военной силы в остроге, чтобы выйти в тундру, отбивать пушки у свеев.

- Надо успеть нам добраться до берега раньше их! - сказал Савва. - Да спалить бочки с зельем!

- А сами мы не сгорим в огне? - поднял взгляд на крестового брата Агик Игалов.

- Сделаем так, что сами целы останемся, - заверил Лажиев.

Агик отправил лопинов по стойбищам сказать, чтобы снова отгоняли стада оленей подальше от тропы, по которой прошли свеи, и сами тоже уходили.

Две ездовые кережи стремительно понеслись к морю. И Агик, и Савва то и дело погоняли своих оленей. Когда кережи взбирались на сопку, позади был виден свейский обоз, растянувшийся на добрые полверсты. Свеи тоже торопились.

Когда останавливались вороги, Савва и Агик тоже распрягали оленей и пускали их на волю искать себе корм. Один из них стерег животных и следил за свеями, другой - обдирал бересту, если рядом росли березки.

Савва не собирался гореть в пороховом пламени. Он надумал свить из бересты плетенку, чтобы разжечь ее с одного конца, а другой приложить к бочонку с зельем. Но березы, к несчастью, попадались кривые, низкие. Береста на них была худая, сырая, тонкая. Савва ободрал ногти до крови, а добыл бересты совсем мало.

Днем Савва и Агик держали путь по солнцу. Ночью огромный звездный ковш впереди указывал прямой и самый короткий путь к морю. В темноте свейский обоз исчезал из виду, но на рассвете появлялся опять. Временами до него оставалось езды меньше светлого времени дня.

Но вот показались вдали неспокойные волны. Совсем близко плескалось впереди море. Савва и Агик подъехали к берегу.

Свейский парусник лежал на боку. Низкие волны облизывали торчавшие из воды брусья, балки и доски корабля. Над водой торчала лишь половина остова.

- Попрощаемся, Агик! - сказал Савва. - Ты отправляйся к своим. Я один со всем этим справлюсь.

- Нет, брат, я ото не отойду отсюда один, без тебя, - заупрямился Агик.

- Но у тебя семья, дети, брат, а я - один как перст на земле, - стал уговаривать Савва. - Случись что - и некому будет плакать по мне. А твои дети сиротами останутся, пропадут в тундре.

Агик заколебался. Савва крепко обнял крестового брата, расцеловал трижды и усадил в кережи.

Ядра, сложенные горкой, находились на прежнем месте, пушки - тоже. Савва отогнул полог шатра, вошел внутрь. Бочонки с пороховым зельем стояли сухие. Ни вода, ни снег не проникали через добротное полотно.

Савва достал из-за пазухи бересту, разложил и принялся плести толстую веревку. Он очень торопился, береста рвалась и лохматилась. Кое-как кончив с этим, вынул из кармана своих портов кресало и трут.

Верхнюю крышку крайнего бочонка Савва разбил чугунным ядром. Внутри пороховое зелье было обернуто пергаментом. Чтобы не залетела искра в раскрытый бочонок, Савва осторожно принялся высекать огонь, закрыв кресало собственным телом. И вот уже блеснула искорка, и трут задымился. Савва поднес его к берестяному плетению и стал дуть изо всех сил, чтобы вспыхнул огонь. Но, хоть плачь, ничего у него не получалось. Сырая береста тлела и гасла.

Намучившись, Савва вышел наружу, глотнул свежего воздуха. Потом поднял голову и глянул вверх. Низкое серое небо висело над почерневшим морем. Медленно плыли облака в сторону суши. Они неслись туда, где лежала Олонецкая земля. Там оставил Савва родное пепелище. Все там осталось...

Ему вдруг показалось, будто сверху донеслись крики. Так свеи погоняют оленей! "Они!!! И так близко! Надо успеть!" Савва еще раз глянул вверх. Он не думал о том, что, свершив задуманное, может исчезнуть навеки с земли.

Трут еще слабенько тлел, а огонек на бересте совсем уже потух. Савва с силой подул на огонь, береста разгорелась. Он выхватил из бочонка горсть пороха, насыпал его дорожкой, поджег.

Порох разом вспыхнул. Послышалось негромкое шипение.

"Теперь Кола будет стоять, как стояла прежде! И люди будут рождаться и жить. На место убитых придут новые, и... жизнь никогда не кончится..."

Савва выскочил из шатра наружу, побежал. Он успел удалиться на расстояние двух сотен сажен от запасов ядер и порохового зелья, когда прозвучал над морем тяжкий протяжный взрыв. До самых облаков взметнулось желтое пламя.

Сверху с шипением падали в воду обломки пушек и ядра, поднятые взрывом.