Андрей Бугаев - День «N». Неправда Виктора Суворова

51 Не в последнюю очередь из-за упомянутых, исключающих друг друга приказов, вызвавших бесцельные ночные метания накануне атаки, и, как следствие, неразбериху и переутомление личного состава.

52 Командовал 7-й моторизованной дивизией 8-го мехкорпуса.

53 Генерал Т.А. Мишанин и полковник И.В. Васильев командовали соответственно 12-й и 34-й танковыми дивизиями 8-го мехкорпуса.

54 Ввиду убытия накануне войны полковника Ф.Г. Каткова в отпуск, должность начальника штаба 8-го мехкорпуса временно занимал подполковник А.В. Цинченко. О каком превентивном ударе речь, если выезжает в отпуск начальник штаба наиболее боеспособного и укомплектованного механизированного корпуса?! Кстати, корпус находился как раз в Львовском выступе. Якобы на острие удара.

55 А штаб тем временем задыхался без связи. Для того чтобы выяснить обстановку и передать в войска приказы, приходилось отрывать от исполнения служебных обязанностей не только работников оперативного и разведывательного отделов, но зачастую и случайно оказавшихся в штабе офицеров. Понятно, что выезжать в войска в составе кавалькады Мехлиса или того же Вашугина было куда безопаснее.

56 Нетрудно догадаться, какого «рода войск»...

57 Членов партии у нас не судили и не расстреливали. Сперва исключали.

58 Попель Н.К. В тяжкую пору, с. 136,137, 139-141.

59 Хрущев Н.С. Воспоминания, с. 102.

60 Баграмян И.Х. Так начиналась война, с. 116.

61 Хрущев Н.С. Воспоминания, с. 104.

62 Пенежко Г. Записки советского офицера. Кн.1, с. 149, 150. Нетрудно заметить, что сам автор целиком и полностью на стороне Попеля и Васильева. Однако я бы на его месте, прежде чем садиться в танк, повнимательнее пригляделся к членам экипажа и сто раз проверил, надежно ли пришиты петлицы и не расшатались ли на них кубари.

63 Там же, с. 165.

64 Впрочем, менялись времена, менялись и нравы. И вот уже Еременко описывает, как действовал начальник оставленного в занятом фашистами Могилеве дивизионного госпиталя (невозможно было эвакуировать из окруженного города четыре тысячи раненых) В.П. Кузнецов: «В то время, когда наши части вели напряженные бои с противником, стремясь выйти из окружения, в госпитале началась напряженнейшая работа по «превращению» коммунистов в беспартийных, командиров и политработников - в рядовых. Она была проделана в течение одной ночи. Этим Кузнецов и его коллеги спасли от зверской расправы сотни командиров, политработников, коммунистов и комсомольцев. Основную работу сделал сам Виктор Петрович» (Еременко А.И. В начале войны, с. 174). Как видим, ни слова о «предательстве». Напротив, трезвый взгляд на реалии войны.

65 Пенежко Г. Записки советского офицера. Кн. 1, с. 157, 158.

Против пяти танковых и четырех моторизованных дивизий 1-й танковой группы Клейста в одних лишь пяти привлекаемых к контрудару мехкорпусах было десять танковых и пять моторизованных дивизий.

Подготовка нападения на великую державу — весьма сложный и продолжительный по времени процесс. Понятно, что подобные решения не афишируются, но в то же время круг посвященных не столь уж и узок. И тоталитарные режимы не являются исключением, скорее, наоборот. Решение может принять группа лиц, или даже один человек, но исполнителей высшего уровня — сотни . И разрабатывать конкретные военные операции и держать при этом в неведении генералитет невозможно.

К тому же подобные решения не принимаются и не передаются на словах. Остаются не только воспоминания, но и документы. Стенограммы совещаний, рапорты, до­клады, наконец, приказы. Чем ближе начало вторжения, тем больше и больше людей получают доступ к достоверной информации, и тем больше появляется документов, нацеливающих войска на вторжение.

«Подготовка к войне не просто накопление техники... надо заранее разработать оперативные планы и довести их до исполнителей. Да и это лишь самое начало. Исполнители должны разработать свои оперативные документы и, главное, научиться действовать по ним. Для этого нужно время и время» 1.

Думаю, не требует доказательств тот факт, что за две недели до предполагаемого В. Суворовым нашего втор­жения 2должен был существовать утвержденный план боевых действий. Военачальники, вплоть до командиров дивизий, должны были не просто знать дату начала войны, но и быть ориентированы на выполнение конкретного боевого задания с указанием рубежей сосредоточения и развертывания подразделений, ближайшей и дальнейшей задачами. Подобные приказы не могут быть отданы устно.

Видимо, читатель уже догадался, к чему я клоню. Документации, кричащей о скорой войне, должно быть столько, что утаить ее уже невозможно.

Генштаб должен быть завален картами, на которых красные стрелы уверенно вторгаются в Польшу и Румынию. Соответственно, каждый оператор обязан быть в курсе дела и, вероятнее всего, должен подписать соответствующий документ о неразглашении. У командармов подобных карт поменьше, еще меньше их у командиров корпусов и дивизий, но они есть! Причем в сопровождении текстовой части. Сверху вниз идет ориентация, снизу вверх - доклад о принятом решении. Все фиксируется. Штабы всех уровней и прежде всего оперативные отделы должны в этот период работать по двадцать часов в сутки. Это хлеб операторов.

Круг посвященных все расширяется, их уже многие тысячи. И надо полагать, свои соображения начальники штабов излагают командиру не по телефону. Решение принято, командир оглашает боевой приказ. Без двух-трех подписей под соответствующим текстом он останется пустыми словами. Наступает период, когда приходится вводить в курс дела командиров полков. Им ведь тоже надо произвести рекогносцировку, принять решение, утвердить его, перегруппировать батальоны, организовать взаимодействие, поставить задачу комбатам и командирам средств усиления. И все - на бумаге. С подписью и печатью. Наступает момент, когда командир роты (< и взвода!) раскрывает планшетку и наносит заостренным грифелем оптимистичные пунктиры будущих атак. О Красных пакетах я уже не говорю. Там, если допустить, что идет подготовка к превентивному удару, через строчку должны упоминаться Кенигсберг, Мемель, Люблин, Констанца...

И все это — только в армии.

Во всех трех своих книгах В. Суворов, по сути, не при­водит ни одного документа, в котором говорилось бы о превентивном ударе 3.

А между тем такой документ существует. Речь идет о черновике докладной записки, направленной Сталину Жуковым и Василевским с предложением напасть на Германию первыми 4. Вот выдержки из этого документа, позволяющие говорить о его сути: