Юрий Сенкевич - Их позвал горизонт

В марте 1869 года Николай Николаевич впервые отправляется в самостоятельное путешествие.

"Красное море совсем почти не исследовано с зоологической стороны, и притом по своему положению оно принадлежит к самым интересным касательно фауны. Я положительно знаю, что ни один из зоологов не отправится сюда, и поэтому я решился сделать что могу для исследования некоторых меня особенно интересующих сторон фауны".

Мать сумела выслать ему только около трехсот рублей — явно недостаточно. Но это совсем не смущает Николая Николаевича. Уже заканчивая свое путешествие, он писал сестре: "Я знал, что денег моих не хватит мне. Здесь, как и везде, есть добрые люди, которые готовы и за честь считают помочь ученому… И действительно, не имея более ни гроша, я занял у одного французского негоцианта… 200 франков, чтобы добраться до Суэца. Там я имею в запасе другого знакомого, который поможет мне доехать до Александрии; там же живет русский агент… некий Пашков, который обещал меня даром доставить в Константинополь, а оттуда шаг — и я в Одессе".

Всю жизнь он будет нуждаться, всю жизнь будет вновь и вновь искать денег на продолжение исследований. Но убежденность в правильности избранного им пути никогда не покинет его.

"Я иду — не скажу по известной дороге (дорога — это случайность), но по известному направлению, и иду на все, готов на все. Это не юношеское увлечение идеею, а глубокое сознание силы, которая во мне растет…"

В 1859 году Чарлз Дарвин опубликовал "Происхождение видов путем естественного отбора". Нет, не бог создал окружающий нас мир: растения, животных, человека. Если есть бог, то имя его — естественный отбор, утверждал Дарвин. Можно проследить, как развивались отдельные виды растений и животных, и наблюдать, как изменяются они сейчас в зависимости от внешних условий.

Вначале Миклухо-Маклай изучал простейших животных — губок — в Атлантике, в Средиземном и Красном морях. Возвратившись после пятилетнего отсутствия в Россию, он изучил богатую коллекцию северных губок. Его интересовали вопросы изменчивости. Порой казалось, что две губки из разных мест относятся к совершенно различным видам, но потом, при изучении промежуточных форм, становилось ясно, что это один и тот же вид, изменяющийся (изменившийся) под влиянием меняющихся условий внешней среды.

Может быть, и образование человеческих рас тоже связано с различными условиями обитания?

В то время антропология — наука о происхождении и эволюции человека только еще зарождалась. Вопрос о единстве человеческого рода был одним из самых главных.

Моногенисты считали, что все человеческие расы произошли от общих предков. Полигенисты пытались доказать, что от разных. Белая, черная, желтая расы — это самостоятельные виды, утверждали они. Такие же разные, как, скажем, ворон, орел и сова. Даже некоторые дарвинисты, и в их числе учитель Миклухо-Маклая Эрнст Геккель, считали, что культурно отсталые народы лишь некое "промежуточное звено" между европейцами и их далекими предками-обезьянами.

Особенную остроту этому спору придавала, с одной стороны, все еще процветавшая работорговля, а с другой — колониальная экспансия европейских держав в Африке, в Юго-Восточной Азии, в Океании.

Миклухо-Маклай был убежден, что решить этот спор невозможно за письменным столом, "без собственного внимательного наблюдения… отличных от нас рас". Впрочем, сам-то он был уверен — нет рас высших и рас низших, расовые отличия возникли под влиянием различных условий окружающей среды.

Вернувшись после пятилетнего отсутствия в Петербург, Николай Николаевич выступил с докладом на заседании Русского Географического общества, а затем направил секретарю общества письмо, в котором изложил свои планы и просил о поддержке. Совет общества предоставил Миклухо-Маклаю небольшую денежную субсидию и, главное, добился разрешения, чтобы путешественник был доставлен на Новую Гвинею на военном корвете "Витязь".

Почему именно на Новую Гвинею? Да потому, что она была исследована в наименьшей степени. Даже о размерах острова не было единого мнения. Жители Новой Гвинеи еще не испытали на себе влияния цивилизации.

"Читая описания путешествий, почти что во всех я находил очень недостаточными описания туземцев в их первобытном состоянии, — писал позднее Миклухо-Маклай. — Путешественники или оставались среди этих туземцев слишком короткое время, чтобы познакомиться с их образом жизни, обычаями, уровнем их умственного развития и т. д., или же главным образом занимались собиранием коллекций, наблюдением… животных, а на людей обращали совершенно второстепенное внимание. С другой стороны… расы эти, как известно, при столкновении с европейской цивилизацией с каждым годом исчезают…"

Около года заняла подготовка путешествия. Но не подбор снаряжения и не закупка продовольствия волновали Николая Николаевича. Позднее моряки "Витязя" были потрясены: оставаясь на Новой Гвинее, Миклухо-Маклай "имел всего два пуда рису и баночку с надписью "жир для пищи"".

Все это время Николай Николаевич посвятил доработке плана экспедиции. Он консультировался со всеми крупнейшими учеными Европы, и постепенно программа исследований приобрела законченный вид. Изучение изменчивости животных организмов в зависимости от условий их обитания стало второстепенной задачей. Главное — человек, важнее всего антропологические и этнографические работы.

Уже с борта "Витязя", от берегов острова Мадейра Миклухо-Маклай писал матери: "Я решил после долгого обсуждения вопроса отчасти изменить мой первоначальный план — остаться в путешествии 6 или 7 лет, без возвращения в Европу".

А в день отплытия из Кронштадта Николай Николаевич послал два письма. Одно — семье: "До свидания или прощайте. Держите обещания ваши, как я свои". Другое — любимому другу, князю Александру Александровичу Мещерскому: "В случае, если я не вернусь из предстоящего путешествия, желаю, чтобы все, что мне следует или придется, перешло сестре моей Ольге". Это второе письмо было запечатано в конверт с надписью "Вскрыть, если не вернусь"…

Возможно, эти записки покажутся излишне трагичными. И все же риск не вернуться был действительно реален. Мало кто верил в успех задуманного предприятия. Верил ли сам Маклай?

Шесть лет спустя он будет отговаривать итальянца Пальди, согласившегося остаться на одном из островов Меланезии в качестве торгового агента:

"Если вам жизнь дорога, если вы когда-нибудь надеетесь жениться на вашей возлюбленной, то не оставайтесь здесь… Вы проживете здесь месяц, может быть два, а, возможно, также, только день или другой по уходе шхуны.

— Что же, вы думаете, меня убьют туземцы? — спросил Пальди недоверчиво.