Роман Гуль - Азеф

- Какой автомобиль купил? - отпивая чай, проговорил Иван Николаевич.

- Не покупал.

Улыбки сошли с толстого, губастого лица. Азеф потемнел.

- Как не покупал?

- Не покупал.

- Что это значит!? - повысил голос Азеф. Все неприятно замолчали. - Я же тебе приказал купить!

- А я не купил, на месте выяснилось, что автомобиль не нужен.

Отставив в сторону стакан и блюдце с вареньем, Азеф насупившись пробормотал:

- Говори о деле.

Он оперся о стол всей своей грузностью, из-под опущенной головы изредка бросая на присутствующих косой, пытливый взгляд.

Савинков докладывал о наружном наблюдении извозчиков, разносчиков, о том, сколько раз видели карету, о маршруте.

- Была ли за кем-нибудь слежка? - пробормотал Азеф, не поднимая головы.

- Нет. И товарищи просят немедленно кончать, уверенность в удаче полная. Азеф молчал.

- Я поживу, - нехотя сказал он. - Проверю сам, так ли всё, как ты говоришь. А как квартира? Слежки нет?

- Никакой. Прасковья Семеновна всех кухарок знает. Егор с швейцаром неразрывен, кагор с ним пьет.

Взглянув на Сазонова, Азеф ласково улыбнулся: "ну, вас то мол я знаю". И не обращая вниманья на Савинкова, заговорил с Сазоновым. Было странно, что этот грубый со всеми, уродливый человек всегда говорил с Егором заискивающе.

12

Стояли томительные, петербургские, белые ночи. Министр страдал бессонницей. Приказывал лакею крепко накрепко опускать жалюзи на ночь.

13

От белых, петербургских ночей страдал и Азеф, засыпая беспокойно.

Дора испуганная, растрепанная, в одной рубашке стояла у двери Савинкова: Что такое, Борис? Вы слышите? Что-то случилось, кто-то кричит!

Вскочив, Савинков выбежал в коридор. Из комнаты Азефа несся придушенный стон, прерываемый криками. Савинков приоткрыл дверь. Скрипя зубами, ворочаясь, Азеф громко стонал. И вдруг от шороха вскочил на постели.

- Кто тут? - вскрикнул он.

- Это я, Иван. Ты напугал Дору, ты кричишь.

- В чем дело? - не понимая сказал Азеф. - Кричу? Что за чушь!

- Ну, да, ты сейчас посылал кого-то к чорту. Не волнуйся, стены капитальные, спи. - Запахивая на груди халат, Савинков вышел из его комнаты.

Но Азеф уже не мог спать. Боясь своих собственных криков, пролежал с открытыми глазами, пока утром не вошел Савинков в мягком верблюжьем халате.

- Вставай, толстый! Ну, и напугал ты Дору, всю ночь орал.

Азеф сел на кровати, надевая розовый носок.

- Неужели кричал? - пробормотал он и принужденно рассмеялся. - Да вы бредите, с чего я начну кричать?

- Дора говорит, ты каждую ночь кричишь. Азеф встал, ноги были волосаты.

- Что же я кричу?

Надевая ботинок, Азеф согнулся в пояснице. Мешал нагибаться живот. Пошел в уборную и здесь, на стульчаке, решил убить Плеве в ближайший же четверг, а самому сегодня же уехать с квартиры.

14

- Ты думаешь, лучше по дороге на Балтийский? - говорил за чаем Азеф.

- Да.

Азеф был хмур.

- Сегодня вечером выеду в Москву. За мной поодиночке поедете, - ты, Егор, Каляев. Швейцера я извещу. Будем ставить, как хотите, на улице по дороге на Балтийский.

В позе Сазонова, в румянце, в блеске глаз была твердость и радость.

- Во вторник встретимся в Сокольничьем парке, в Москве - говорил Азеф, намазывая булку маслом. - Обсудим детали. Квартиру сразу бросить нельзя, надо сделать так, что ты как будто уехал от Доры. Лакея рассчитали, а вы, Прасковья Семеновна и Дора, должны жить здесь, пока я не дам знать. Перед актом все уедут из Петербурга, квартиру бросим.

Напившись чаю, Азеф встал и улыбаясь, похлопал Савинкова по плечу: - Так то, барин, кончать надо!

- О подробностях в Москве договоримся, Иван Николаевич? - глухо сказал Сазонов.

Азеф знал, о каких подробностях хочет говорить Сазонов.

- Об этом поговорим в Москве, - улыбнувшись,

сказал он. А ночью, подняв воротник пальто, надвинув на глаза котелок, Азеф выскользнул из квартиры.

15

Вечер сумерками кутал Сокольничий парк. Под ветром шумела листва толстых лип. Стар был парк, видел несчастия и счастия. Но этих четырех людей видел в первый раз.

По темной аллее шел Азеф. Из-за поворота вышли Каляев и Савинков. Вдали в темноте показался, догонявший их, Сазонов.

В глубине аллеи, охваченной черно-синим сумраком, пошли вчетвером. Азеф, Сазонов, Каляев, Савинков.

- "Леопольд" не приехал, - проговорил Азеф. - Задержался из-за динамита, но всё равно ждать нельзя, к четвергу он доставит.

Они сели на скамью, в темноте скрылись. Хотя присмотревшиеся к темноте глаза видели, казалось, даже выражения лиц.

- Надо всё решить, - гнусаво рокотал Азеф, -предлагаю такой план: убийство - на улице, по дороге на Балтийский вокзал. Будет четверо метальщиков. Они пойдут один за другим навстречу карете. Первый пропустит ее, и тем замкнет ей обратный путь. Второму принадлежит честь нападения. Третий мечет только в том случае, если бомба второго не взорвется, или Плеве будет ранен. Четвертый остается в резерве, и действует, если у второго и третьего будет неудача. Азеф говорил ровным рокотом. - Вот план, как вы думаете, товарищи?

- План верен, - сказал Савинков. - Плеве не может быть не убит. Но надо обсудить и самый способ метания.

Паузу прервал мягкий голос Каляева.

- Есть верный способ не промахнуться. Броситься под ноги лошадям.

- То есть как? - не понимая, раздраженно бормотнул Азеф.

- Едет карета. Я с бомбой кидаюсь под лошадей. Или взорвется бомба или лошади испугаются, значит всё равно остановка, может метать второй.

- Но вас-то разорвет наверняка?

Разумеется.

Прошло молчание.

- Это ненужно, - пророкотал Азеф. - Если добежали до лошадей, значит добежали и до кареты, зачем же бросаться под ноги лошадям, когда можно метать прямо в карету. Как вы думаете, Егор?

В темноте хрустнула скамья, Сазонов переменил позу, он заговорил, как человек оторванный от своих мыслей.

- Вы правы, добежав до кареты. можно конечно метать в карету. Общий план хорош. Я уверен, сквозь четырех метальщиков Плеве не прорвется. Надо завтра же ехать. Меня берет ужас, - взволнованно проговорил Сазонов, - что с таким трудом налаженное дело может сорваться по пустяку.

- По какому пустяку? - опросил Азеф.

- Мало ли что, филеры могут набрести на квартиру.

- Вы боитесь провокации? - лениво сказал Азеф.

- Случайности.

- Провокация может быть всегда, каждому в душу не влезешь, - медленно произнес Азеф, - надо действовать, вы правы. Если план принят, надо утвердить четырех товарищей, как исполнителей.

Азеф замолчал. Это была святая минута Ивана Каляева и Егора Сазонова. Они ее ждали. Голос Каляева проговорил :

- Я хочу быть метальщиком.

- И я, - ответил Сазонов. Азеф молчал.

- Я должен передать просьбу Доры, - словно стесняясь, сказал Савинков. Говорю заранее, я против того, чтобы Дора шла метальщиком, но не имею права не передать. Она хочет идти на Плеве.