Олег Мороз - Хроника либеральной революции

Борису Николаевичу доложили обстановку. Никто ничего из этого доклада не понял. Ельцин спросил:

— Что будем делать дальше?

Наступила мертвая тишина. Все потупили глаза. Президент повторил вопрос:

— Как мы дальше будем с ними разбираться, как их будем выкуривать?

Опять тишина…»

Как видим, ни единодушия, ни особых разногласий не было — была просто растерянность.

Коржаков сказал, что некий конкретный план есть у его заместителя — начальника Центра спецназначения Службы безопасности президента РФ капитана первого ранга Геннадия Захарова. Эпизод с «рассмотрением» этого плана тоже похож на анекдот:

«Когда Захаров сказал, что для успешной операции всего-то нужно десять танков и немного военных, генералы оживились: наконец появилось конкретное дело. Шеф поднял начальника Генштаба:

— Есть у вас десять танков?

— Борис Николаевич, танки-то у нас есть, танкистов нет.

— А где танкисты?

— Танкисты на картошке.

— Вы что на всю российскую армию не можете десять танков найти?! — опешил президент.

— Я сейчас все выясню, — перепугался генерал.

— Шеф пригрозил:

— Десять минут вам даю, чтобы вы доложили о выполнении, иначе…

Захаров же стал излагать подробности: сначала по радио, по всем громкоговорителям необходимо предупредить осажденных, что будет открыт огонь по Белому дому. Только после предупреждения начнется осада и стрельба по верхним этажам. Это своеобразная психологическая обработка, она подействует на осажденных.

На генералов, я видел, план Захарова уже подействовал — они слушали безропотно, раскрыв рот. Никто о столь решительных, радикальных действиях и не помышлял. У меня сложилось впечатление, что каждый из них думал лишь об одном — как оправдать собственное бездействие.

Борис Николаевич спросил штаб:

— Согласны? Будут у кого-нибудь замечания?

Привычная тишина.

Решение о штурме приняли, и президент сказал:

— Все, в семь утра прибудут танки, тогда и начинайте.

Тут подал голос Грачев:

— Борис Николаевич, я соглашусь участвовать в операции по захвату Белого дома только в том случае, если у меня будет ваше письменное распоряжение.

Опять возникла напряженная тишина. У шефа появился недобрый огонек в глазах. Он молча встал и направился к двери. Около порога остановился и подчеркнуто холодно посмотрел на «лучшего министра обороны всех времен». Затем тихо произнес:

Я вам пришлю нарочным письменный приказ.

Вернувшись в Кремль, тотчас приказал Илюшину подготовить документ. Подписал его и фельдсвязью отослал Грачеву».

Совещание на Арбате закончилось в четвертом часу ночи…

У Ивана Иванова описание встречи в Минобороны (сам он там, естественно, не был, отталкивался от чьих-то рассказов) несколько иное, хотя и похожее:

«…На ночном Совете безопасности присутствовали менее 20 человек. В первые полтора часа заседало и того меньше — Грачев и шесть его гостей из Кремля.

…Основная проблема была в том, чтобы уломать Грачева на применение армии для расстрела парламента без письменного приказа или распоряжения Ельцина… Около часа Павел Сергеевич отказывался без письменного приказа Ельцина выводить на штурм Дома Советов войска, потребовав от Ельцина при нем подписать соответствующий указ. На оперативно подготовленный и протянутый экс-президенту на подпись проект указа Ельцин просто не прореагировал и каким-то непонятным образом вскоре смог уломать Грачева…

При обсуждении вопроса о способе взятия Дома Советов со стороны одной высокопоставленной персоны прозвучал вопрос: «Что делать?». Возникла тягостная пауза, поскольку никто никаких предложений не делал. Молчание нарушил Коржаков, сообщив, что план штурма есть у оперативного дежурного из Службы безопасности — Захарова, прибывшего в группе личной охраны Ельцина. Капитан 1-го ранга Геннадий Иванович Захаров… бодро предложил либо силами спецподразделений… ночью взять штурмом наш «начальствующий» блок (24-й подъезд) и апартаменты Хасбулатова, упирая на то, что главное — любым путем ликвидировать спикера и вице-президента, либо на рассвете начать танковый и ракетный (с вертолетов) обстрел Дома Советов.

Идея с танками Ельцину понравилась.

Ближе к 3-00, когда Грачев уже окончательно сломался, в его кабинет на Совет безопасности стали поодиночке приглашать армейских офицеров. Первым вызвали командира 119-го Нарофоминского парашютно-десантного полка В. Задачу полку ставили отдельно от всех, но его тщеславный командир по выходе из приемной ее быстро всем растрепал: «Блокировать подходы к зданию!»… Следующим вызвали командира Таманской, и легендарной дивизии была поставлена «боевая» задача: «Танки на марш к Белому дому». После них на Совет безопасности были приглашены все томившиеся в прокуренном холле старшие подразделений армейских группировок и отдельные их руководители…

Черномырдин… сказал, что пора со всем этим кончать и что Министерству обороны надо спланировать и провести войсковую операцию по захвату Белого дома.

Следом встал Грачев и, сообщив, что планирование операции возлагается на Кондратьева (первый замминистра обороны. — О.М.), тут же сам стал ставить задачи: милиция… численностью в две тысяч человек с применением спецсредств оттесняет толпу от Белого дома; рота танков делает по одному выстрелу из орудий (125-мм!) не ниже пятого этажа; 119-й полк блокирует подходы к зданию; батальон спецназа обеспечивает вход в здание штурмующих подразделений «Альфа» и «Вымпел»; БТРы подходят к окнам первого этажа (прикрывают штурмующие подразделения); начало операции — в 6-00.

Грачев высказал уверенность, что достаточно будет сделать пару выстрелов из танков, как люди начнут выходить и сдаваться, на что многие офицеры мрачно хмыкали, что так, мол, они тебе и выйдут… Фактически было приказано разработать план войсковой операции за совершенно нереальный срок — 1 час 20 минут…

Заседание закончилось в 3 часа 40 минут… Сразу по окончании СБ Ельцин отбыл в Кремль. С СБ все офицеры прошли в кабинет Кондратьева, где готовился проект приказа, распределялись позывные и вырабатывался план операции. В 5-00 все еще были в кабинете, и план операции не был готов. К тому же неожиданно выяснилось, что ни у кого из командиров частей не было карты Белого дома. Словом, типичная армейская бестолковщина».

Вот так описывается это ночное совещание… Как видим, оба автора упоминают, что Грачев требовал письменного приказа на штурм Белого дома… В действительности, дело, конечно, заключалось не в формальной бумаге, а в том, что министр обороны вообще колебался, следует ли принимать сторону Кремля или лучше уклониться от этого, переждать, посмотреть, как будут развиваться события. В качестве главного аргумента, почему он не жаждет поскорее привести в действие подчиненные ему войска, у него был принцип нейтралитета армии, который не раз провозглашался самим Ельциным. В конце концов, президенту удалось уломать министра, окончательно привлечь его на свою сторону — и это было главным результатом того ночного действа. Остальное — детали.