Олег Трубачев - История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя

Заслуживают внимания особые производные формы от слав. *bratrъ , возникшие путем диссимиляции: чешск. bát’a, bat’а ‘старший брат’ [380], болг. бате, батю, бае то же, сюда же диал. бака, бае ‘муж сестры по отношению к ее младшему брату’ [381]. Формы bat’а уже приходилось касаться выше, остальные — бака, бае — представляют собой еще более поздние образования с ласкательным значением. Этим названиям в известной мере аналогично по своему образованию, например, нем. Buhle ‘любовник, возлюбленный’, которое тоже является диссимилированным производным (через *bhratк > *bhralo- > *bhalo-) от обозначения брата [382]. Ср. близкое по происхождению сербск. диал. бала, бале , ласкательное название старшего члена задруги [383].

Со стороны значения интересно русск. диал. побратим ‘брат’ [384], представляющее собой результат забвения производной формы.

Прямым наследием индоевропейской древности является слав. *bratrьja: ст.-слав. братрьia — собирательное существительное женского рода [385], соответствующее греч. φρατρία. Характерно, что эта форма стала впоследствии восприниматься как множественное число, причем во многих славянских языках она стала выступать как единственное выражение множественности, вытеснив правильную форму, которая сохраняется в чешск. bratri (в то время как чешск. bratri отражает *bratrьja — через др. — чешск. bratrie) , укр. брати. Особенное распространение в роли множественного числа получила в славянских языках диссимилированная форма от bratrьja : русск. братья , польск. bracia , болг. братя [386]. Употребление *brat(r)ьja как формы множественного числа наложило на него соответствующий характерный отпечаток, хотя в этом отношении колебания отмечались вплоть до недавнего времени. Ср. в польском языке, в речи современников — Ю. Словацкого и А. Мицкевича: «Tylko slowiki kowienskiej dabrowy Z bracia swoimi z Zapuszczanskiej gory…» ( А. Мицкевич. Конрад Валленрод. Вступление); «…Poetow wszystkich mi uczyni bracmi , Wszystkich, — oprocz tych tylko, ktorych zacmi». ( Ю. Словацкий. Бениовский.). В первом случае представлено более архаичное употребление bracia , тв. п. ед. ч. ж. р. от собирательного bracia , и согласование по смыслу: bracia swoimi. Во втором случае отражено уже более новое употребление, без смешения форм: bracmi (мн. ч.) от bracia (мн. ч.).

Следует отметить, что балтийские языки не сохранили образования, подобного архаическому слав. bratrьja. Собирательное литовск. brolava ‘братия, братство; несколько братьев, совместно ведущих хозяйство’ — позднее местное образование от brolis ‘брат’.

Прочие славянские названия брата: болг. диал. нану ‘старший брат’ [387] — того же корня, что разбиравшиеся названия отца, матери, образованные от корня пап- % пеп-. Форма нану — звательная по происхождению, собств. нано (запись фонетическая). Такого же характера, например, формы болг. тейко, чичо. Болг. диал. лало ‘старший брат’ [388].

Слав. sestra: ст.-слав. −сестра , др.-русск. сестра , русск. cecmpа , укр. сестра , белор. сястра , польск. siostra , н.-луж. sostra, sotsa , в.-луж. sotra , полабск. sestra , чешск., словацк. sestra , словенск. sestra , сербск. сестра , болг. сестра , диал. сесра [389].

Слово широко распространено в славянских языках. Повсюду оно однозначно. Как и подавляющая часть основных славянских терминов родства, слав. sestra имеет длинную, индоевропейскую историю. Соответствующая общеиндоевропейская форма со значением ‘сестра’ столь же широко представлена в индоевропейских языках. Исключением является греческий, где можно говорить лишь о следах индоевропейского названия сестры в έορ(έωρ) [390], а также латышский и албанский, причем в греческом сестру обозначает прежний эпитет при имени сестры ‘αδελφή, собств. ‘единоутробная’, а в двух последних языках в значении сестры использованы названия матери: латышск. masa , алб. motrε [391].

Индоевропейское название сестры является древней основой на −r . На формах этого слова в отдельных индоевропейских языках сказалось противопоставление между «сильными» и «слабыми» падежами (им. п. ед. ч. — косвенные падежи ед. ч.), характерное в общем и для других индоевропейских основ на −r [392]. В этом основная причина различного оформления названий сестры, например, в литовском и славянском. Если для балто-славянского предполагается общая парадигма *sesuo, *seseres, *siseri, *seserimi [393], то уже в славянском наблюдается только слабая падежная форма ( *sesr- > *sestr- ), распространенная на всю парадигму, с одновременным переводом из основ на −r в а- основу ( sestra ), в то время как литовский сохранил в основном архаическую согласную флексию ( sesuo , род. п. ед. ч. sesers ) [394].

Для славянского был типичным переход sr > str: sesr- > sestr- , что сближает славянский с германским. Германское название также развилось из слабой падежной формы и.-е. *suesr- , откуда и в германском образовалась группа str: нем. Schwester и родственные [395]. Сейчас не считают t исконно свойственным индоевропейской форме, как полагал еще Ф. Бопп, считавший, что t здесь выпало.

Сравнение родственных форм позволяет предположить для индоевропейского названия сестры начало слова sue-. Дальнейшее развитие этой особенности, однако, предстает в весьма сложном виде. Имеется в виду целый ряд более или менее древних засвидетельствованных случаев выпадения и в этой группе, причем природа этого выпадения выяснена недостаточно. Если лат. soror продолжает форму с u: *suosor [396], то менее ясно обстоит дело с литовск. sesuo , слав. sestra , которые не сохранили никаких признаков древнего u [397]и не обнаруживают никаких намеков на условия выпадения этого и , ср. сохранение группы sue- в слав. svekry. Объяснение Г. Хирта [398], считающего непременным условием исчезновения и после согласного безударность этого слога, не выдерживает критики, если учесть, что исконно окситонное слав. svekry (русск. диал. свекры , санскр. svaśrú-h) как раз сохраняет u(v) в безударном слоге, а балто-слав. *sesuo (ударение на корне, ср. и.-е. *suesor , санскр. svasar [399]) при более поздних местных литовск. sesuo , слав, sestra (русск. сестра) с наконечным ударением, напротив, утратило u ( v ) без следа. Следует, с одной стороны, принять во внимание точку зрения, допускающую для древней балто-славянской эпохи чередование форм с u и без u после согласного [400], с другой — важно мнение ван Виндекенса [401], который в тохарск. A sar , В ser , восходящих к общетохарск. *sesar , а равно и в слав. sestra , литовск. sesuo видит индоевропейские формы с s, упро- щенные из форм с su. Интересны примеры выпадения v в начальной rpуппe sv- , отмечаемые польскими диалектологами как типичные для ряда кашубских диалектов. Кашубский вообще сохранил немало архаичных особенностей. Примеры: sinoa <_svinda ‘поросенок’, название местности Sjanowo < *Swianowo, sjat [402]. Вполне допустимо видеть тут остатки явления, существовавшего уже в балто-славянскую эпоху, ср. литовск. sesuo (<*sue-), *sesuras ( <*sue- ).