Юрий Пивоваров - Русская история в зеркале русской мысли. Лекции.

Им, этим евразийцам, хотя это были, в основном, дворяне и участники белого движения, многое нравилось у большевиков. И сильная организация, какие-то реформы. Но они говорили, что большевики не понимают того, что на марксистской атеистической заемной философии ничего не построить. Надо вернуться к русским религиозным истокам. И они прекрасно видели, что, действительно, то, что осуществляется в России, это мучительный, болезненный разрыв с той неправдой, которая была в Петербургской империи. Это они зафиксировали. Другое дело, что дальнейшее развитие евразийцев пошло, может быть, не совсем в ту сторону. Но они показали очень многое в историческом пути России, в политическом пути России, того, что не видели до этого. И особость русского права. И русских политических традиций. И связь вот с этой природно-климатической средой, которую, при всем при том, что, вроде бы… Так называемый географический фактор в истории. Вроде бы, все об этом писали. Но недостаточно, поскольку очень многое в русской истории объясняется вот этим вот -- природно-климатической особостью России. Но конец всей этой русской мысли, как мы уже говорили, это середина двадцатого столетия. Когда эти поколения умирают.

При сталинизме развитие свободной мысли, оно было затруднено. Сейчас какие-то ростки появляются вновь. Но в любом случае, мы с вами имеем возможность прочитывать русскую историю через умы, через писания, через книги и статьи, через наследие вот эти вот представителей русской мысли за сто пятьдесят примерно лет ее развития. Это тот инструментарий, не единственный и не вполне, так сказать, только с ним можно работать, но очень важный. Незаменимый. Очень много точно и ясно сказано о русской истории, о русском пути. И любой современный исследователь, любой современный русский человек, который думает о том, что было в России, что есть и что будет, пройти мимо этого не может. В русской мысли было много не то сказано, недоговоренностей. Какие-то проблемы не были решены. Но в общем и целом, если сейчас уже много десятилетий прошло с того момента, как этот феномен прекратил существование. Если смотреть на него, так сказать, с высока, с птичьего полета, конечно, восхищаешься и говоришь, что наряду с русской литературой, русской музыкой, там, с русской поэзией, это невероятное, конечно, создание русского гения. И невероятное наше достояние. Как русский язык, как русская музыка. Это важнее всех -- нефти, газов и так далее, и так далее. Наличие этого, обладание этим дает нам какой-то компас для движения вперед. И в этом смысле, конечно, прошлое во многом будет определять наше будущее, и знание о прошлом во многом будет определять то, какое будущее мы с вами выберем. Спасибо.

Вопрос:Вы упомянули в своей лекции о Николае Втором, как бескровном реформаторе. Но мы можем, можем вспомнить и "кровавое воскресенье", которое подтолкнуло то же самое создание парламентской России. Мы можем вспомнить письма Николая Второго, в которых не проглядывается эта реформация либеральная. Я попрошу вас аргументировать этот тезис. Спасибо.

Ответ:Конечно. Я знаю, что мое отношение к Николаю Второму в обществе и науке не имеет, в общем, большой поддержки. Это мое личное отношение. Николай Второй, который довольно долго правил Россией, при нем произошли самые грандиозные преобразования в русской истории. И самые бескровные. По сравнению с любой эпохой предшествующей и последующей, этот царь был, конечно, царь смирный, мирный.

Девятое января.Отчасти, это его ошибка. Отчасти, недосмотр. Но это трагедия страшная. И списать мы этого не можем. Отчасти это ответ на провокаторские действия противоположной стороны. Это ужасный день. Это день, развязавший в России гражданскую войну. Но это человек, при котором Россия экономически развивалась как никогда. Росло благосостояние народа как никогда. Благосостояние народа -- я подчеркиваю. Росло образование как никогда. Строились города, железные дороги. Росло искусство. Демократия, политические партии, профсоюзы. Я уже говорил, права человека, правовое государство, реформы Столыпина. Мы скажем: это не при царе, это вопреки ему. Тогда мы обо всем так скажем. Какие-то изменения не из-за, не из-за этого человека, а вопреки ему. Нет. Ведь он же, нравилось ему или не нравилось, но он же благословлял, но в кавычках, эти изменения. Даже если они ему не нравились. И всякого политика надо по результатам деятельности оценивать. Результаты деятельности этого человека были прекрасные. Скажете: он проиграл, в конечном счете. Да, он проиграл в конечном счете. А Джона Кеннеди убили. Или кого-то еще. Да, была мировая война. Была мировая общая трагедия, в которой Россия не выстояла и свалилась в катастрофу. Но если я сравню ситуацию с Николаем и его действия с тем, что потом делал Ленин, Сталин или последующие большевики. Ну, конечно, Николай был чуть ли не святой. Хотя, он, как вы знаете, и стал святым, страстотерпцем. Нельзя сравнивать с тем, что делали всякие Грозные, Петры и прочие... Это, конечно, он был святой человек. И для меня самое главное, что жизнь простого народа улучшалась. Простого. Не нескольких сотен олигархов, а простого крестьянина, простого рабочего, простого студента, интеллигента, офицера и так далее. А то, что была масса нерешенных проблем. То, что была масса ошибок. Что сам он не был гений, как человек. Он не был такой ярчайшей индивидуальностью. Да. Ну и что? На что мне гениальность Петра? Когда столько... Как он Россию на дыбы поднял, и что он сделал с русским народом? А при Николае Втором русскому народу, я имею в виду, всем народам Российской империи, становится легче, легче, легче. Все.

Вопрос:Как, по Вашему мнению, скажутся современные глобализационные процессы на русской государственности и на русской мысли в будущем?

Ответ:Во-первых, я призываю не преувеличивать новизны современных глобализационных процессов. Каждому поколению, и вашему, соответственно, тоже, кажется, что они живут в совершенно новую эпоху и все меняется. Да, многое сейчас изменилось. Да, то, что вы называете глобализацией. Вообще, называется глобализацией. Проходит, имеет разные аспекты. Но мир и раньше был глобальным. И раньше шло то, что сейчас называется глобализацией в несколько иных формах. Русская государственность будет меняться. Она уже меняется. Положение России будет меняться. Оно уже меняется. Русская мысль вынуждена реагировать на эти изменения. Безусловно, отвечу я вам. Но если всерьез, то, конечно, огромная опасность для России, ее будущего, как государственности, самостоятельной культуры и, прежде всего, российского общества, нас с вами, обычных людей... Конечно, дело в том, что источник всех этих глобализационных процессов лежит не в России. Мы, так сказать, не является субъектом глобализации. Мы являемся объектом. Мы, так сказать, в определенном смысле жертва глобализации. Ну, жертва, может быть, очень сильно сказано. Но мы то, кого глобализируют, а не те, кто глобализирует. Вот в чем проблема. И в этом смысле громадная опасность для России, для ее самостоятельности, для ее выживаемости в мировой экономике. Смотрите, Россия открылась после Горбачева, при Ельцине миру, и экономически очень многое потеряла. Потому что наши товары неконкурентоспособны. Наши люди очень часто неконкурентоспособны с западными специалистами. А наши политики часто неконкурентоспособны с западными какими-то мировыми политиками. Поэтому Россия, в общем, тенденция к ослаблению России в мире существует. И русские должны прямо, и этому наша русская мысль нас учит, прямо и трезво смотреть на вещи. Россия в опасности. Не надо никаких трагедий. Не надо никаких истерик. Не надо никакого алармизма. Но мы должны четко понимать. Глобализация в мире -- это, кроме возможностей, которые она открывает для России, это огромные опасности. И огромные вопросы, как быть.