Владимир Бешанов - Кадры решают все: суровая правда о войне 1941-1945 гг.

«Коллективизация позорно провалилась. Она привела Россию на грань голода». — Газета «New York Times».

Если вдуматься, первая группа высказываний не противоречит второй. Просто одни обозреватели писали об «изумительной активности», электростанциях и домнах, другие — о том, что они возводились и стоят на костях. В то время как газета «Правда» публиковала приветствие товарища Сталина рабочим и персоналу «стального оплота коллективизации» Харьковского тракторостроя, итальянский консул докладывал своему начальству в Риме: «каждую ночь в Харькове собирают по 250 трупов умерших от голода и тифа. Замечено, что большое число из них не имеет печени… из которой готовят пирожки и торгуют ими на рынке»!

Кроме того, успехи форсированной индустриализации и коллективизации — во многом успехи советской пропаганды.

Еще один вопрос даже неприлично задавать: чего ради такие жертвы? Чтобы клепать ежегодно по 3000 танков, которые бесславно сгорят в первые дни войны и будут объявлены устаревшими? А может, жить стали лучше? Ну да, товарищ Сталин так и заявил, что «жить стало лучше, жить стало веселей», и привел в докладе цифры, доказывавшие, что в 1932 году «рост народного дохода», по сравнению с 1928 годом, составил 85%. Вот только съесть этот самый «народный доход» было нельзя: в 1932–1933 годы товарищ Сталин отправил на экспорт 34 миллиона центнеров зерна, десятки тысяч тонн мясомолочных продуктов.

Письмо Шолохова о жизни «зажиточных колхозников», подводившее итоги коллективизации в Вешенском районе, легло на стол генсеку в апреле 1933-го:

«В этом районе, как и в других районах, сейчас умирают от голода колхозникии единоличники; взрослые и дети пухнут и питаются всем, чем не положено человеку питаться, начиная с падали и кончая дубовой корой и всяческими болотными кореньями. Словом, район, как будто ничем не отличается от остальных районов нашего края…С момента проведения сплошной коллективизации посевная площадь выросла почти вдвое…

Из 50.000 населения голодают никак не меньше 49000. Истощенные, опухшие от голода колхозники, давшие стране 2.300.000 пудов хлеба, питающиеся в настоящее время черт знает чем, уж, наверное, не будут вырабатывать того, что вырабатывали в прошлом году… Все это, вместе взятое, приводит к заключению, что план сева колхозы района к сроку, безусловно, не выполнят. Но платить-то хлебный налог придется не с фактически засеянной площади, а с контрольной цифры присланного краем плана. Следовательно, история с хлебозаготовками 1932 г., повторится и в 1933 г. Вот перспективы»…

Великими свершениями и переломами руководили сталинские кадры, сталинские наркомы, верные сталинские ученики, специально и тщательно подобранные Сталиным люди. Подобно прежним, они обладали всеми внешними атрибутами вождей, были украшены орденами, заслугами, в их честь также переименовывали города, их имена присваивали колхозам, предприятиям, учебным заведениям и метрополитенам. Но, в отличие от буйной, вечно пререкающейся по любому поводу «ленинской гвардии», они знали, кому всем обязаны, кто в доме Хозяин.

Иосиф Виссарионович добился своего. Отдельные «механизмы» сконструированной им машины власти еще требовали дополнительной обкатки и доработки, некоторые «шестеренки» и «болты» определенно придется менять в процессе эксплуатации, но в целом, приятно глазу — как выровнялись ряды, укрепилась дисциплина, как упорядочились мнения, какое единообразие в мыслях и даже в одежде. Неспроста, говоря о партии, Сталин использовал военную терминологию:

«В составе нашей партии, если иметь в виду ее руководящие слои, имеется 3–4 тысячи высших руководителей. Это, я бы сказал, генералитет нашей партии. Далее идут 30–40 тысяч средних руководителей. Это — наше партийное офицерство. Дальше идут около 100–150 тысяч низшего партийного звена. Это, так сказать, наше партийное унтер-офицерство».

10 февраля 1934 года, сразу после «съезда победителей», Пленум ЦК ВКП(б) образовал Политбюро сталинского набора в составе:

Члены Политбюро:

И.В. Сталин (генеральный секретарь партии);

В.М. Молотов (окончил реальное училище; председатель Совнаркома СССР);

Л.М. Каганович (самоучка; первый секретарь Московского комитета партии, секретарь сельскохозяйственного отдела ЦК; в качестве председателя Центральной комиссии по проверке партийных рядов руководил происходившей в 1933–34 гг. чисткой партии.);

М.И. Калинин (два класса сельской школы; председатель ЦИК СССР, коего пролетарский писатель Горький прозвал «вертикальным козлом в брюках» за неуемную страсть к женскому полу);

С.К. Орджоникидзе (фельдшерская школа; нарком тяжелой промышленности);

К.Е. Ворошилов (один класс сельской школы; нарком обороны);

С.М. Киров (техническое училище; первый секретарь Ленинградского губкома и Северо-Западного бюро ЦК);

А.А. Андреев (два класса сельской школы; нарком путей сообщения);

С.В. Косиор (начальное заводское училище; генеральный секретарь компартии Украины);

В.В. Куйбышев (один семестр вуза; председатель Госплана, заместитель председателя СНК и СТО).

Кандидаты в члены Политбюро:

А.И. Микоян (окончил духовную семинарию, менее года учился в духовной академии, там же, сменив мировоззрение вступил в партию; нарком снабжения);

Г.И. Петровский (два класса «образцовой школы» при городской гимназии; председатель ВУЦИК);

П.П. Постышев (самоучка; секретарь КЦ КП(б) Украины);

Я.Э. Рудзутак (два класса приходской школы; нарком РКИ СССР и председатель ЦКК);

В.Я. Чубарь (техническое училище; председатель Совнаркома Украины).

Позже в состав Политбюро были введены:

А.А. Жданов (реальное училище); Р.И. Эйхе (начальное училище), Н.И Ежов (он писал: «неоконченное низшее»), Н.С. Хрущев (рабфак).

Почти у всех «членов» и кандидатов в «члены» в графе «образование» стояла самая убогая запись и, при всем умении творить «чудеса», грамотно написать коротенькое письмо для многих из них было непосильной задачей. При назначении на самые высокие посты такой критерий, как грамотность, в принципе не имел значения. Тогдашняя «Малая советская энциклопедия» (первое издание) убеждала: «Сама по себе грамотность населения не говорит о культурности его, поскольку грамотные могут годами не пользоваться своим уменьем для приобретения знаний». Вот и товарищ Ворошилов, возглавлявший вооруженные силы, был хоть и малограмотным, зато жутко культурным — обожал оперу (точнее, оперных певичек) и чтение вслух.

Конечно, для политика образование не самое главное. Политик — не профессия, а желание власти. Но политиками, в смысле — людьми, борющимися за власть, они не были. Политик был только один, все остальные являлись проводниками его решений в жизнь, инструментами. И вот для исполнения этой роли образование очень даже не помешало бы. Но чего нет, того нет. Среди перечисленных лиц были выдающиеся организаторы, вьщающиеся надсмотрщики, многоопытные аппаратчики, а палачами, связанными круговой кровавой порукой, были они все.