Наум Синдаловский - Призраки Северной столицы. Легенды и мифы питерского Зазеркалья.

«Житие» Ксении Блаженной в фольклоре началось с легенды о счастливой молодой паре, некогда жившей на одной из небогатых улиц Петербургской стороны. Придворный певчий Андрей Петров и его жена Аксинья, «взятые словно живьем из романов Лафонтена», так любили друг друга, что и «представить невозможно». Вся Петербургская сторона смотрела на них с умилением. Но вдруг неожиданно, или, как говорили соседские кумушки, «ни с того ни с другого», Андрей Петрович умер, оставив 26-летнюю вдову. И с Аксиньей что-то случилось, будто бы «съехала с ума» от печали и горя. Вообразила, что вовсе не Аксинья она, а Андрей Петрович, что это она, Аксинья, умерла, а он только обратился в нее, а «в сущности остался Андреем Петровичем». Она переоделась в мужское платье и на свое прежнее имя не откликалась. Только когда к ней обращались: «Андрей Петрович», отвечала: «Ась?» Окрестный народ сходился смотреть на нее. Качали головами, затем привыкли. И улицу, где она жила, прозвали улицей Андрея Петровича.

В середине XIX века название улицы получает более традиционное звучание. Она стала называться Петровской – от «некоего Андрея Петрова, которому первоначально принадлежал дом и участок» на этой улице. Так витиевато, как будто за что-то извиняясь, объясняли происхождение этого названия путеводители и справочники по Петербургу. В 1877 году улицу переименовали в Лахтинскую.

По другим источникам, начало подвижнической деятельности Ксении выглядело несколько иначе. Когда ее окликали по имени, она, свято веря, что муж воплотился в нее, сердито отвечала: «Ну какое вам дело до покойницы Аксиньи, которая мирно спит на кладбище. Что худого она вам сделала?» А в ответ на вопрос, как она будет жить без мужа, отвечала: «Да ведь я похоронил свою Ксеньюшку, и мне теперь больше ничего не надо».

Впрочем, чтобы эта запутанная история стала более или менее понятной, фольклор предлагает довольно последовательное и логичное объяснение. На самом деле, утверждает еще одно предание, Ксения просто не смогла перенести того, что ее муж, скончавшись скоропостижно, не успел исповедоваться и причаститься. И «чтобы спасти душу любимого от вечных мук», она решила отказаться от самой себя. В этой связи особый интерес приобретает легенда о том, что родные и близкие Ксении сочли ее просто сумасшедшей, а после того, как она начала раздавать направо и налево свое имущество, подали жалобу в департамент, где служил певчим Андрей Петров. Там, кстати, ее признали совершенно нормальной и имеющей полное право распоряжаться своим имуществом по собственному усмотрению.

Но есть еще одна легенда, утверждающая, что Ксения происходила из старинного княжеского рода. Однажды она безнадежно влюбилась в некоего офицера, который ей изменил. Тогда-то Ксения и раздала все свое имущество и пошла странствовать. А уж затем начала предсказывать людям будущее и прослыла хорошей пророчицей.

В обширном мифологическом цикле рассказов о Ксении Петербургской сохранилась замечательная легенда о ее непосредственном участии в строительстве церкви на Смоленском кладбище. Методы строительства в то время были незамысловатыми. Когда стены поднимались достаточно высоко, то каменщики сперва всей артелью переносили кирпичи на леса и только затем продолжали кладку. Ксения решила помочь им. По ночам, когда строители уходили на отдых, она носила кирпичи и складывала их на лесах. Наутро мастеровые обнаруживали кирпичи, но не могли понять, как это происходит. Так продолжалось несколько дней, пока строители не выследили свою помощницу. По всей округе разнеслась молва, что такое праведное дело, как строительство церкви, в руках божьей угодницы.

К тому времени популярность Ксении приобрела поистине всенародный характер. К ее советам внимательно прислушивались, ее словам безоговорочно верили, ее указания охотно исполняли. У торговцев Сытного рынка существовала примета: если с утра Ксения Блаженная возьмет у них с прилавка или лотка хоть какой-нибудь товар, то весь оставшийся день их будет сопровождать удача. Особым уважением пользовалась Ксения у извозчиков. Едва завидев ее где-нибудь на улице, они наперебой предлагали ей свои услуги. И если кому-нибудь удавалось провезти Ксению хоть несколько метров, считалось, что ему непременно повезет в деле.

Особо подчеркивается в фольклоре провидческий дар Ксении, ее удивительная способность предсказывать будущее. Рассказывают, как встретив на улице свою знакомую, Ксения подала ей медный пятак со словами: «Возьми пятак, тут царь на коне, пожар потухнет». Ничего не поняв, знакомая все же взяла пятак и пошла к дому. И только тогда увидела, что ее дом в огне. Она бросилась к нему, но в это время пожар потух.

В другой раз, придя к своей знакомой, Ксения проворчала: «Ты вот тут кофе распиваешь, а твой муж на Охте жену хоронит». Зная о провидческих способностях Ксении, знакомая, хоть ничего и не поняла, все же пошла на Охту. По дороге ей попалась похоронная процессия, провожавшая на кладбище какую-то покойницу. А спустя некоторое время вдовец стал мужем девицы, распивавшей кофе.

Одна из подобных легенд похожа на правду, во всяком случае, ее герой совершенно реальный петербуржец. На Смоленском кладбище до сих пор существует семейный участок, на котором покоится прах Ивана Ивановича Антонова, бывшего в начале XIX века церковным старостой Смоленской церкви. Из жития Ксении Блаженной известно, что свой дом она отдала бездетной женщине Прасковье Антоновой. Так вот, однажды она велела этой Прасковье идти на Смоленское кладбище, утверждая, что там та найдет своего сына. Прасковья не посмела ослушаться и пошла на кладбище. По дороге она увидела толпу, «собравшуюся у тела женщины, сбитой извозчиком». Рядом рыдал осиротевший мальчик. Прасковья приютила и воспитала его. Впоследствии он будто бы и стал старостой храма, который помогала строить сама Ксения.

В глазах простого народа Ксения не только сама была праведницей, но и могла наказать за кощунство. Рассказывают, как один молодой сторож Смоленского кладбища, изрядно выпив с друзьями, поспорил, что «переспит с Ксенией Блаженной». И отправился-таки ночевать в часовню на ее могиле. Наутро, проснувшись, он обнаружил сначала на своей одежде, а затем и на всем теле следы подозрительной плесени. Причем особенно заметными они были на участках, которые вплотную прилегали к могильной плите. Еще через несколько дней молодой человек понял, что его здоровье, еще совсем недавно не вызывавшее опасений, становится все хуже. Как рассказывается в легенде, проявления этой непонятной болезни были похожи на симптомы так называемого «проклятия фараонов» – болезни, поражающей всех, кто хоть однажды побывал внутри египетских пирамид и присутствовал при вскрытии древних саркофагов. Спасли будто бы юношу с огромным трудом, после того как он обратился в один из военных институтов.