Леонид Шкаренков - Агония белой эмиграции

Судьба партии кадетов за рубежом имеет много общего с историей остатков соглашательских партий эсеров и меньшевиков. Как уже отмечалось, все они раскололись на разные группы и группировки. Про эсеров и меньшевиков говорили, что они еще в начале двадцатых годов превратились из партий в эмиграции в партии эмигрантов. Они жили, по словам английского историка Роберта Вильямса, в абсолютно нереальном, вымышленном мире, строя свою антибольшевистскую деятельность на каком-то иллюзорном фундаменте 34 .

Определенный интерес представляют «размышления об эсеровской эмиграции», которыми поделился в своем письме В. М. Чернову крупный деятель эсеровской партии В. В. Сухомлин. «Нет ни революционной партии, ни воли к борьбе» 35 , — писал он, характеризуя состояние дел у эсеров, их настроения в начале 30-х гг. Разбитые на мелкие группировки, эсеры осенью 1931 г. предприняли попытку собрать в Париже представителей разных эсеровских организаций: так называемого областного комитета, нью-йоркской, пражской и харбинской групп. Они подписали декларацию, но практически никакого объединения не получилось. Единый печатный орган создать не удалось.

Эсеры продолжали участвовать в разных изданиях, втянувшись «в пучину болезненных антагонизмов и внутренних конфликтов» 36 . Среди этих изданий особое место занимал общественно-политический и литературный журнал «Современные записки» (1920–1940), в котором сотрудничали не только эсеры, но и представители других эмигрантских группировок и направлений, многие писатели. Здесь печатались наряду с другими материалами и антисоветские статьи, работы мистического содержания, воспоминания «бывших людей». Публикация /168/ отдельных, действительно художественных произведений никак не меняла общую антисоветскую направленность журнала. Обещание редколлегии «Современных записок» создать орган «независимого и непредвзятого суждения» осталось только фразой, а сами эсеры, связанные с этим журналом, оказались группой разрозненной, разношерстной, людьми, по словам Сухомлина, «не то враждующими между собой, не то чем-то объединенными» 37 .

В 1932 г. закончил свое существование эсеровский журнал «Воля России», выходивший в Праге под редакцией В. И. Лебедева, М. Л. Слонима, Е. А. Сталинского и В. В. Сухомлина. По своему содержанию этот журнал напоминал «Современные записки»: под флагом защиты принципов так называемого демократического социализма — антисоветизм, попытки поддержать антибольшевистские элементы в Советской России, оказать влияние на общественное мнение Запада.

В том же году прекратился выход газеты А. Ф. Керенского «Дни», которая издавалась сначала в Берлине, а потом в Париже.

Нужно сказать, что в начале тридцатых годов многие эсеры, как, впрочем, и меньшевики, вынуждены были покинуть Германию. Наибольшая, может быть, активность эсеров наблюдалась в Праге, где они сотрудничали в Земгоре и пользовались поддержкой чехословацкого правительства. В Праге жил и бывший лидер партии В. М. Чернов, который издавал там журнал «Революционная Россия».

Возглавляемая Черновым Заграничная делегация эсеров вскоре распалась. Собственно говоря, никто из ее членов, не признающих единого руководства, не хотел ему подчиняться. Сохранился протокол беседы эсеров В. В. Сухомлина и С. П. Постникова с В. М. Черновым, которая проходила в Праге 4 февраля 1927 г. Они заставили Чернова признать (и зафиксировали это в специальном протоколе), что он не имеет чрезвычайных полномочий, дающих право выступать от имени партии и вести переговоры политического и финансового характера 38 .

Тем не менее Чернов пытался и дальше представлять себя лидером, не скупился на широковещательные заявления и обещания. В начале 1930 г. он отправился в турне по Америке, выступал там с лекциями, «предсказывая» скорое падение Советской власти. Нужно сказать, что Чернов был весьма опытным оратором. По воспоминаниям очевидцев, речь его лилась всегда плавно, без всяких записочек он мог цитировать наизусть целые страницы. Но и это не помогало, выступления против Советской России были слишком непопулярны. Американские коммунисты призывали бойкотировать лекции Чернова и митинги, на которых он выступал. В распространяемой ими листовке говорилось: «Успех строительства социализма в СССР, растущая экономическая мощь Советского Союза, все усиливающиеся симпатии к Советскому Союзу со стороны угнетенных /169/ империалистами народов колоний тревожат буржуазию…» 39

Отвечая на вопросы корреспондента сан-францисской газеты «Новая заря», Чернов пытался создать впечатление, что партия эсеров оказывает еще какое-то влияние на крестьянские Массы в Советской России, а за границей имеет якобы организованную эмиграцию 40 . Как на пример деятельности эсеров в эмиграции Чернов указал на выпускаемый им в Праге журнал «Революционная Россия». Не прошло, однако, и года, как выпуск этого журнала прекратился (в 1931 г.). За рубежом в это время нельзя было уже говорить о наличии даже остатков партии эсеров, только отдельные частные лица — бывшие эсеры проявляли еще активность.

Так же как и эсеры, меньшевики в эмиграции не имели никакого притока новых членов. Даже в Берлине, наиболее крупном до начала тридцатых годов центре сосредоточения представителей этой партии, их было не более 100 человек. Среды, в которой меньшевики могли бы искать своих приверженцев, пишет Хаимсон, не существовало. Мелкие меньшевистские группы были в Женеве, Льеже, Париже, Берне, Нью-Йорке 41 . Ф. Дан, возглавивший после смерти Л. Мартова Заграничную делегацию меньшевиков и издаваемый ею «Социалистический вестник», пытался привлечь в состав делегации правых меньшевиков. Но внутренние конфликты, борьба между правыми и «левыми» среди меньшевиков продолжались. Хаимсон, который имел возможность исследовать ранее не публиковавшиеся протоколы Заграничной делегации и переписку меньшевистских лидеров, отмечает, что особенно глубокие разногласия между Даном и другими членами делегации наметились в начале тридцатых годов.

Меньшевики всегда выступали против теории построения социализма в одной стране, «пророчили» неизбежность возвращения Советской России на капиталистические рельсы. П. Гарви ожидал появления сильнейшей «частнохозяйственной реакции» населения. Другой правый меньшевик — Д. Далин — в который уже раз говорил об отсутствии возможностей для «окончательного преодоления частного капитализма», утверждал, что национализация промышленности построена на утопии, предрекал гибель колхозной кооперации в деревне, а в целом повторял старый меньшевистский тезис о буржуазном характере революции в России, о том, что за эти исторические пределы ей будто бы выйти не дано 42 .