Леонид Шкаренков - Агония белой эмиграции

Во Франции во время оккупации фашистские власти поспешили взять под свой контроль всю жизнь русской эмиграции. Они пытались организовать учет эмигрантов, направляли их на работу в военной промышленности. Так же как и в самой Германии, здесь было создано управление по делам русской эмиграции. Его возглавил некий Ю. С Жеребков — внук одного из генерал-адъютантов Николая И, до войны профессиональный танцор. Заявив, что он чувствует большую ответственность перед властями, Жеребков принялся выполнять их указания. А они требовали организации обязательной регистрации всех русских эмигрантов во Франции начиная с 15-летнего возраста 4 . Многие старались избежать принудительной регистрации. Это удалось сделать примерно половине из 60 тыс. русских с «нансеновским паспортом» (не имевших французского гражданства) 5 .

Некоторые эмигрантские деятели поторопились предложить свои услуги оккупантам. Через десять дней после падения Парижа генерал Кусонский, один из руководителей РОВС, открыто выражал свои симпатии к немцам 6 . Представители немецко-фашистского командования в свою очередь пытались найти в среде эмигрантов сотрудников, уверяя, что Германии нужны «русские патриоты». Но уже летом 1940 г. русские эмигранты приняли участие в первых подпольных организациях французского Сопротивления.

Борис Вильде и Анатолий Левицкий — сыновья русских эмигрантов, молодые ученые-этнографы «Музея человека» в Париже — стали активными участниками первой организации Сопротивления оккупантам. «Группа музея человека», как называли эту организацию, выпустила нелегальную газету «Резистанс» /179/ («Сопротивление»), название которой потом перешло ко всему антифашистскому движению во Франции. По воспоминаниям Сухомлина, газета «Резистанс» (первый номер попал ему в руки в конце декабря 1940 г.) имела подзаголовок: «Официальный бюллетень Национального комитета общественного спасения». Газета призывала создавать подпольные группы сопротивления, вербовать решительных и верных людей, готовиться к вооруженной борьбе.

Вскоре Б. В. Вильде и А. С. Левицкий вместе с другими членами группы были арестованы. Их долго держали в тюрьме, подвергли жестоким пыткам и расстреляли 23 февраля 1942 г. в форте Мон-Валериан под Парижем. Письмо, которое Вильде написал жене за несколько часов до расстрела, заканчивалось словами: «Я видел некоторых моих товарищей: они бодры. Это меня радует… Вечное солнце любви восходит из бездны смерти… Я готов, я иду» 7 .

О героях французского Сопротивления Вильде и Левицком написаны очерки, воспоминания, сняты фильмы. Их имена выбиты на мраморной доске в «Музее человека» в Париже. Там же помещены тексты приказов генерала де Голля, подписанных в Алжире 3 ноября 1943 г., о посмертном награждении Вильде и Левицкого медалью Сопротивления. В приказах отмечались их научные заслуги, героизм и самопожертвование во имя победы над фашизмом. Вот извлечения из этих приказов: «Вильде оставлен при университете, выдающийся пионер науки, целиком посвятил себя делу подпольного Сопротивления с 1940 года. Арестован чинами гестапо и приговорен к смертной казни. Своим поведением во время суда и под пулями палачей явил высший пример храбрости и самоотречения». «Левицкий, выдающийся молодой ученый, с самого начала оккупации в 1940 году принял активное участие в подпольном Сопротивлении. Арестованный чинами гестапо, держал себя перед немцами с исключительным достоинством и храбростью, вызывающими восхищение» 8 . За мужество и отвагу, проявленные в антифашистской борьбе во Франции в годы второй мировой войны, Президиум Верховное Совета СССР наградил Вильде Бориса Владимировича и Левицкого Анатолия Сергеевича орденом Отечественной войны I степени (посмертно). Указ был подписан 7 мая 1985 г., в канун 40-летия Победы советского народа в Великой Отечественной войне.

Уже в первые месяцы войны принял участие в антифашистских акциях Г. В. Шибанов — эмигрант, воевавший в Испании в составе интернациональной бригады, член Французской коммунистической партии. Он стал одним из организаторов Союза русских патриотов во Франции. В 1941 г. в оккупированном Париже Шибанов вместе с французскими патриотами распространял антинацистские листовки, участвовал в схватках с полицейскими 9 . /180/

К началу второй мировой войны численность эмигрантов во Франции (впрочем, как и в других странах) значительно сократилась. Здесь сыграли свою роль разные причины. Естественно, что за 20 с лишним лет определенная часть эмигрантов, особенно представителей старшего поколения, просто вымерла. Причем можно с большой уверенностью утверждать, хотя и нет точных подсчетов, что средняя продолжительность жизни для многих в эмиграции сократилась. Весь комплекс сложных условий жизни в зарубежье, обстоятельства материальные и психологические отнюдь не благоприятствовали долголетию тысяч рядовых эмигрантов, терпевших нужду и лишения. Нужно учитывать и то, что не менее 10–12 % общей численности эмигрантов (если принять ее за 2 млн. после окончания гражданской войны) вернулись на родину, особенно много в начале 20-х гг., а некоторая часть и накануне второй мировой войны. Массовые миграции, распыление по всему свету также вели к сокращению численности эмигрантской массы в отдельных странах. Наконец, действовали процессы ассимиляции. В ряде стран лица, принявшие гражданство данной страны, уже не учитывались как эмигранты. Вообще следует сказать, что отсутствие точного учета эмигрантов делает подсчеты их численности весьма условными. Как утверждает П. Е. Ковалевский, данные официальной статистики, например во Франции, при определении численности русских не учитывали «натурализованных русских», детей русских родителей, еще не выбравших подданства, русских с иностранными паспортами. Точно установить количество русских, пишет он, невозможно 10 .

Если в середине 20-х гг. русских эмигрантов во Франции было до 400 тыс., то в 1930 г., по данным некоторых зарубежных публикаций, это число сократилось до 200 тыс., а к 1939 г. — до 70 тыс. Та же картина наблюдалась в Германии, где после прихода к власти фашистов оставалось около 50 тыс. русских эмигрантов (вместо примерно 600 тыс. в начале 20-х гг.), из них около 10 тыс. — в Берлине. В Болгарии, согласно исчислениям, которые приводит Р. Т. Аблова, в годы второй мировой войны проживало около 30 тыс. эмигрантов из России, из них 2 тыс. бывших врангелевцев. В это общее число входило и около 4 тыс. молодых людей, родившихся в семьях эмигрантов, а также 6500 русских, принявших болгарское подданство. По данным югославской печати, к апрелю 1941 г., когда фашистская Германия напала на Югославию, там находилось около 30 тыс. белоэмигрантов 11 .