Сергей Морозов - Заговор против народов России сегодня

Наследие громадно. Оно еще и разнообразно, всеохватывающе, глобально. Но этого мало - оно оперирует разными терминами. Двое русских, перерывающих один и тот же пласт в разных направлениях, будут говорить на двух реально разных языках, будут пользоваться одними терминами, закладывая в них различный смысл. Высокий уровень сделанных наработок лишает доступа к причинам и следствиям информационных знаний не только массы, но и интеллигенцию. Груз прошлого, в том числе и культурного, слишком велик. Нести нельзя, бросить жалко. Но бросить придется - тогда закончатся не только информационные, но и моральные кризисы.

Скопленная информация необозрима. До такой степени, что в обиход вошло слово "копать". Причем копать можно где угодно, вскрывать можно любой пласт. Русский человек с русским складом мышления может сам придумать какую-либо идейную наработку. И, копая в нужном месте, он извлечет ее в довольно хорошей, обработанной форме. В сумме произошло обнуление всей информации.

Осмысление всей накопленной информации - слишком тяжелый труд для мозгов, причем труд крайне неблагодарный. А отказ от осмысления ведет к интуитивной выборке одного массива из многих.

Русские не смогут объединиться вокруг любой ранее существовавшей идеи, каждый человек в некоторой степени на одну из идей "закодирован" - он ее нашел ее симпатичной из неограниченного идейного множества. И противников в любом случае будет больше, чем союзников.

На самом деле финал нации страшен только для ныне живущих. Для истории это только смена национальных поколений. Был период феодальной раздробленности, было смутное время - нация разваливалась. Но это процесс нормальный: нация снова возрождалась, поднималась, собиралась, снова была нацией. Исчезали, вымирали, вырождались роды и семьи, но в результате людей все равно становилось больше, стремление к продолжению жизни брало верх. Нет сомнений, что русская нация будет, но это будет нация не из вымирающего народа (вымирающие вымрут), а из того, который придет на смену, из тех линий, что не затронуты печатью вырождения. Подобное явление уже было на территории России - сначала развалилась Русь, но потом возникли Россия, Украина, Белоруссия. Нынешний процесс в плане биологическом не сложнее, не опаснее и не катастрофичнее.

Процесс появления консорций идет тяжело: слишком велика сила инерции вымирания, и информационный поток обреченности глушит все другие. Тем из них, с которых нация начинается, сложнее всего. Особому качеству населения в России взяться неоткуда. Так что и первые консорции будут достаточно слабыми. Последние поколения русских - если так называть населяющих Россию выросли в деформированном мире. Субъект сопротивления - нация; но нации нет, нет и осознанного сопротивления. Численность населения еще не упала ниже того минимума, за которым включаются механизмы роста. С другой стороны - нет нации - нет и механизма.

Нации меняются во времени. Со временем меняются нации. Переход от Руси к России осуществлялся как переход от нации с компонентами славяно-германскими к нации с компонентами славяно-угро-тюркскими. Новый переход будет обусловлен чисто качественными изменениями в структуре русского народа, вызванными принципиальными изменениями ландшафта.

Ценен только практический материал. Духовного наследия по сути нет. Нет исторического опыта. Две нации (900-1500 и 1350-1950) были связаны одной традицией - православной. Третьей достанется только территория - если достанется. События октября 1917 и даже 1993 годов также далеки от современных россиян, как падение Константинополя в 1453 году. Историческая вертикаль превратилась в историческую плоскость подобно экрану.

Так оно и есть - как видится. Есть население, старого народа уже нет, нового пока нет. Он будет русским - но русским с начала, без старой истории, без традиций. Не с иностранными традицией и культурой, а со своими, но с новыми своими. Культурная традиция будет сгенерирована на базе культуры прошлой, но заново одной из консорциальных групп, и только после этого распространится на все население, постепенно становящееся нацией. Подгонять и пропагандировать культурный рост бесполезно, по крайней мере до тех пор, пока эта консорция не заявит о себе, до тех пор, пока не станет ясно, что именно из всего наследия она выбрала.

Еще один момент - консорции будут принадлежать к уже новой русской нации. Некоторое время новая культурная традиция будет принадлежать только им, но с момента ее возникновения уже можно будет говорить о наличии русской нации как таковой. И если сравнивать две русских нации - уходящую и новую, то новая будет отличатся жизненностью: желанием жить со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Не стоит воспринимать происходящее, как конец света. Так было и еще будет. А апокалиптику лучше оставить корпоратистам - как раз им она пригодится. В России было все: были и кланы, и корпорации. Один из лучших примеров - борьба боярских родов: кланы - семьи, корпорации - боярские партии. Но они всегда терпели поражение от национальных, новых национальных, консорциальных, неродовых сил - будь то дворянское ополчение или большевики.

Лень и смирение вписаны чуть ли не в характер русского народа, но где были эти качества в том же XVII веке? Время Бориса прошло, идет время самозванцев.

БИОЛОГИЯ ЗАГОВОРА

Если говорить о русской нации, нужно всегда уточнять - о какой. О той ли, которой уже нет, или о той, которая еще будет. Той, которой сейчас большинство, уже нет, ей уже ничего не нужно и ничто не поможет. Выбор невелик. Но у старой нации есть корпоративная система. Она не дает развиваться нации новой. Она аккумулирует и усиливает информационный поток вымирания, нагоняя тоску и сбивая с толку живых. Она занимает место под солнцем, не давая новой нации развиваться.

Семья из двух даунов - это явно вымирающая семья. Но большинство вымирающих - это не явно вымирающие. У них может быть потомство, но его качества будет недостаточно для продолжения линии.

Есть две России: вымирающая и живая - но не всегда живущая. Вымирают не люди, вымирает не народ - вымирают семьи и кланы. Ниши жестко закреплены. Ситуация складывается такой, что чем быстрее вымирает семья, тем быстрее с сокращением численности растет доля унаследованного богатства каждого ее человека. За 50 лет одна семья может сократиться в 4 раза (вымереть на 75%) и один наследник будет у четырех семей. Громадные залежи скопленных поколениями денег и имущества концентрируются, и за счет их проедания поддерживается европейский уровень жизни. Получается, что Россия вымирающая, больная и ущербная живет лучше России здоровой и расширяющейся. Судя по сокращению населения, 65 - 70 % семей в России - вымирающие.