Пифагор - Золотой канон; Фигуры эзотерики

Некоторые говорят вздор, будто Пифагор не оставил ни одного писаного сочинения. Но сам физик Гераклит чуть не в голос кричит: "Пифагор, сын Мнесарха, превыше всех людей занимался изысканиями и, отобрав эти сочинения6, создал свою мудрость, свое многознание, свое дурнописание". Так он судит потому, что сам Пифагор в начале сочинения "О природе" пишет: "Нет, клянусь воздухом, которым дышу, клянусь водой, которую пью, не приму я хулы за эти слова..." В действительности же Пифагором написаны три сочинения - "О воспитании", "О государстве" и "О природе". А сочинение, приписываемое Пифагору, принадлежит Лисиду, таренскому пифагорейцу, который бежал в Фивы и был учителем Эпаминонда. Далее, Гераклид, сын Сарапиона, в "Обзоре Сотио-на" утверждает, что Пифагор написал, во-первых, книгу в стихах "О целокупном", во-вторых, "Священное Слово", которое начинается так:

Юноши,

молча почтите вниманием это вещанье...

в-третьих, "О душе", в-четвертых, "О благочестии", в-пятых, "Элофал, отец Эпихарма Косского", в-шестых, "Кротон" и другие произведения; но "Слово о таинствах" написано Гиппасом, чтобы опорочить Пифагора, и многие сочинения Астона Кротонского тоже приписываются Пифагору. Далее, Аристоксен утверждает, что большая часть этических положений взята Пифагором у Фемистоклеи, дельфийской жрицы; а Ион Хиосский в "Триадах" утверждает, будто кое-что сочиненное он приписал Орфею. Ему же, по рассказам, принадлежат "Копиды", которые начинаются: "Ни перед кем не бесстыдствуй..."

Сосикрат в "Преемствах" говорит, что на вопрос Леонта, флиунтского тирана, кто он такой, Пифагор ответил: "Философ", что значит "любомудр". Жизнь, говорил он, подобна игрищам: иные приходят на них состязаться, иные торговать, а самые счастливые - смотреть; так и в жизни иные, подобные рабам, рождаются жадными до славы и наживы, между тем как философы - до единой только истины. Об этом достаточно.

В трех вышеназванных сочинениях Пифагор вообще говорит вот что. Он запрещает молиться о себе, потому что, в чем наша польза, мы не знаем. Пьянство именует он доподлинною пагубой и всякое излишество осуждает: ни в питье, ни в пище, говорит он, не должно преступать соразмерности. О похоти говорит он так: "Похоти уступай зимой, не уступай летом; менее опасна она весной и осенью, опасна же во всякую пору и для здоровья нехороша". А на вопрос, когда надобно слюбляться, ответил: "Всякий раз, как хочешь обессилеть".

Жизнь человеческую он разделял так: "Двадцать лет - мальчик, двадцать юнец, двадцать - юноша, двадцать - старец. Возрасты соразмерны временам года: мальчик - весна, юнец - лето, юноша - осень, старец - зима". (Юнец у него - молодой человек, юноша - зрелый муж.) Он первый, по словам Тимея, сказал: "У друзей все общее" и "Дружба есть равенство". И впрямь, его ученики сносили все свое добро воедино.

Пять лет они проводили в молчании, только внимая речам Пифагора, но не видя его, пока не проходили испытания7; и лишь затем они допускались в его жилище и к его лицезрению. Кипарисовыми гробами они не пользовались, потому что из кипариса сделан скипетр Зевса (об этом говорит Гермипп во II книге "О Пифагоре").

Видом, говорят, был он величествен, и ученикам казалось, будто это сам Аполлон, пришедший от гипербореев8. Рассказывают, что однажды, когда он разделся, у него увидели золотое бедро, а когда он переходил реку Несс, многие уверяли, что она воззвала к нему с приветствием. И Тимей (в книге I "Истории") пишет, что сожительницам мужей он давал божественные имена, называя их Девами, Невестами и потом Матерями9.

Это он довел до совершенства геометрию после того, как Мерид открыл ее начатки (так пишет Анти-клид во II книге "Об Александре"). Больше всего внимания он уделял числовой стороне этой науки. Он же открыл и разметку монохорда10, не пренебрегал он и наукой врачевания. А когда он нашел, что в прямоугольном треугольнике квадрат гипотенузы равен квадрату катетов, то принес богам гекатомбу11 (как о том говорит Аполлодор-Исчислитель); и об этом есть такая эпиграмма:

В день, когда Пифагор

открыл свой чертеж знаменитый,

Славную он за него

жертву быками воздвиг12.

Говорят, он первый стал держать борцов на мясной пище, и первого среди них - Евримена (так утверждает Фаворин в III книге "Записок"), между тем как раньше они укрепляли тело сухими смоквами, мягким сыром и пшеничным хлебом (как сообщает тот же Фаворин в VIII книге "Разнообразного повествования"). Впрочем, некоторые утверждают, что такое питание установил не философ Пифагор, а какой-то Пифагор-умаститель, ибо философ запрещал даже убивать животных, а тем более ими кормиться, ибо животные имеют душу, как и мы (такой он называл предлог, на самом же деле, запрещая животную пищу, он приучал и приноравливал людей к простой жизни, чтобы они пользовались тем, что нетрудно добыть, ели невареную снедь и пили простую воду, так как только в этом - здоровье тела и ясность ума). Разумеется, единственный алтарь, которому он поклонялся, был де-лосский алтарь Аполлона-Родителя, что позади алтаря, сложенного из рогов13,- ибо на нем приносят лишь безогненные жертвы: пшеницу, ячмень и лепешки, а жертвенных животных - никогда (так говорит Аристотель в "Государственном устройстве делосцев").

Говорят, он первый заявил, что душа совершает круг неизбежности, чередою облекаясь то в одну, то в другую жизнь; первый ввел у эллинов меры и веса (так говорит Аристоксен-музыковед); первый сказал, что Геспер и Фосфор - одна и та же звезда (так говорит Парменид)14.

Он внушал такое удивление, что даже ближних его называли вещателями божьего гласа15; сам же он в своем сочинении утверждает, что вышел к людям, пробыв двести семь лет16 в Аиде. Вот почему его держались и к речам его сходились и луканы, и певкетии, и мессапы, и римляне17. Учение Пифагорово невозможно было узнать до Филолая: только Филолай обнародовал три прославленные книги, на покупку которых Платон послал сто мин18. И вот на ночные его рассуждения сходилось не менее шестисот слушателей, а кто удостаивался лицезреть его, те писали об этом домашним как о великой удаче. В Метапонте дом его назвали святилищем Деметры, а переход при нем святилищем Муз19 (так пишет Фаворин в "Разнообразном повествовании"). И остальные пифагорейцы говорили, что не все для всех молвится (как пишет Аристоксен в X книге "Воспитательных законов"; там же он сообщает, что пифагореец Ксенофил на вопрос, как лучше всего воспитывать сына, ответил: "Родить его в благозаконном государстве"). Многих и других по всей Италии сделал Пифагор прекрасными и благородными мужами, например законодателей За-левка и Харонда, ибо велика была сила его дружбы, и когда он видел человека, знакомого с его знаками, то принимал его тотчас в товарищи и делал себе другом. Знаки20 у него были такие: огонь ножом не разгребать; через весы не переступать; на хлебной мере не сидеть; сердце не есть; ношу помогать не взваливать, а сваливать21; постель держать свернутой; изображения бога в перстне не носить; горшком на золе следа не оставлять; малым факелом сиденья не осушать; против солнца не мочиться; по неторньш тропам не ходить22; руку без разбора не подавать; ласточек под крышей не держать; кривокогтых не кормить; на обрезки ногтей и волос не наступать и не мочиться; нож держать острием от себя; переходя границу, не оборачиваться. Этим он хотел сказать вот что. Огонь ножом не разгребать - значит, во владыках гнев и надменный дух не возбуждать. Через весы не переступать значит равенства и справедливости не преступать. На хлебную меру не садиться - значит о нынешнем и будущем заботиться равно, ибо хлебная мера есть наша дневная пища. Сердца не есть - не подтачивать душу заботами и страстями. Уходя на чужбину, не оборачиваться - расставаясь с жизнью, не жалеть о ней и не обольщаться ее усладами. По этому же подобию истолковывается и остальное, на чем нет надобности останавливаться.