Геннадий Левицкий - Гай Юлий Цезарь. Злом обретенное бессмертие

Бедняга Тиберий предлагал народу «удочку» за символическую плату, да не угодил: нищие, но гордые плебеи не хотели ловить рыбу, а желали получать ее готовой и бесплатно. Показательно, что борец за народные права не был даже избран народным трибуном на следующий срок. Число его сторонников не превышало трех тысяч, и в 133 году до н. э. 29–летнего Тиберия убили ножкой от скамьи, а тело сбросили в Тибр. С его сподвижниками управились тоже легко и скоро. По сообщению Плутарха, «всего погибло больше 300 человек, убитых дубинами и камнями, и не было ни одного, кто бы умер от меча».

Дело Тиберия продолжил его 20–летний брат — Гай Гракх. Ему удалось даже основать колонию беднейших граждан на месте разрушенного Карфагена. (Как далеки были от народа эти античные борцы за народное благоденствие!) Вместо того чтобы заняться бесплатной раздачей хлеба и разного имущества, Гай Гракх, в 123 и 122 годах до н. э. избранный народным трибуном, замахнулся на самое ценное, святое для каждого римлянина — предложил предоставить права римского гражданства латинским союзникам; это и лишило его большей части сторонников — римлян.

Глашатаи сената объявили, что за голову мятежного Гая Гракха будет уплачено столько золота, сколько она весит. Голову народному трибуну отрубил Септумулей, которого Аврелий Виктор называет «другом Гракха». Плутарх рассказывает: «Ее положили на весы, и весы показали 17 фунтов и две трети (римский фунт — 327,5 грамма). Дело в том, что Септумулей и тут повел себя как подлый обманщик — вытащил мозг и залил череп свинцом».

Братья Тиберий и Гай Гракхи (Работа Эжена Гийома. 1853 год. Музей д'Орсе. Париж)

Из неудач Гракхов честолюбивые римляне сделали свои выводы. Вот главное, что они поняли: ничтожных нищих плебеев можно использовать, чтобы добиться высшего положения в государстве, и вовсе не обязательно к заветному консульству идти путем, определенным древними законами и римским правом. С этой поры замечательная римская республика начала неудержимо катиться к гибели. По иронии судьбы, в наибольшей степени способствовали этому процессу те, кто был призван защищать государственность и закон, — консулы, военачальники, первые лица Рима. Увы! Непомерному римскому честолюбию стало тесно в рамках закона и традиций. Государство долгое время поощряло в гражданах стремление к славе, почестям — такая политика приносила хорошие плоды и вывела Рим на первое место в мире; она же его ввергла в бездну произвола, сделала игрушкой в руках жестоких, безумных и порой безвольных императоров.

Гай Марий стал следующим за братьями Гракхами, кто внес посильный вклад в дело уничтожения республики. О нем мы можем прочитать у Плутарха.

Родители Мария были люди совсем не знатные, бедные, добывавшие пропитание собственным трудом. Марий поздно попал в город и узнал городскую жизнь… он жил, не ведая городской утонченности, просто, но зато целомудренно, воспитываясь так, как римские юноши в старину.

Что ж, римские законы давали возможность карьерного роста и гражданам из небогатых семей, а Гай Марий обладал для этого мужеством, твердостью характера и определенными способностями. Но вот беда, вместе с лучшими качествами в будущем консуле жила ненависть к тем, кто знатнее и богаче его. И чем выше он поднимался, тем сильнее она становилась, тем старательнее он пытался натравить на своих собратьев вечно недовольных плебеев. После одного столкновения, по словам Плутарха, «все поняли, что Мария нельзя ни запугать, ни усовестить и что в своем стремлении заслужить расположение толпы он будет бороться против сената».

Памятник Гаю Марию в Риме

Плебеи оценили старания своего неожиданного покровителя: не обладавший ни богатством, ни красноречием Гай Марий в 107 году до н. э. был избран консулом. Впрочем, защитник обездоленных охотно породнился с благородным семейством Цезарей. Вот какрассказывает Плутарх об этом событии, наложившем определенный отпечаток на судьбу Гая Юлия Цезаря:

Однако граждане высоко ценили его (Мария) за постоянные труды, простой образ жизни и даже за его высокомерие, а всеобщее уважение открывало ему дорогу к могуществу, так что он даже смог вступить в выгодный брак, взяв в жены Юлию из знатного дома Цезарей, племянник которой, Цезарь, немного лет спустя стал самым великим из римлян и, как сказано в его жизнеописании, часто стремился подражать своему родственнику Марию.

Марий поступил гораздо мудрее, чем побуждавшиеся добрыми намерениями Гракхи. Он дал нищим гражданам жалование и паек, но они получили это, только когда стали собственными солдатами Мария.

Избранный консулом, Марий тотчас провел набор, вопреки закону и обычаю записав в войско много неимущих и рабов, которых все прежние полководцы не допускали в легионы, доверяя оружие, словно некую ценность, только достойным — тем, чье имущество как бы служило надежным залогом. Но больше всего нареканий вызвали не действия Мария, а его высокомерные, полные дерзости речи, оскорблявшие самых знатных римлян: он говорил, что консульство — это трофей, с бою взятый им у изнеженной знати и богачей, или что он может похвастаться перед народом своими собственными ранами, а не памятниками умерших и чужими изображениями.

Марий в своих речах безжалостно ниспровергал древние славные сенаторские роды.

Все это он говорил не ради пустого бахвальства, не с тем, чтобы понапрасну вызвать ненависть к себе среди первых в Риме людей: народ, привыкший звонкостью речей измерять величие духа, ликовал, слыша хулу сенату, и превозносил Мария, этим побуждая его в угоду простонародью не щадить лучших граждан.

Вот он — самый действенный способ добиться народной любви и реализовать самые черные планы! Марий был первым, кто заимел фактически личную, подвластную только ему армию (но скоро у него появится много последователей). Однако мало завербовать солдат, раздать оружие и выплатить жалование — нужно, чтобы армия верила полководцу и шла за ним куда угодно и против кого угодно. Механизм преданности солдат полководцу довольно прост, он был прекрасно известен древним. Поскольку им с успехом пользовался не только Марий, но и его родственник Гай Юлий Цезарь, мы познакомимся с описанием, которое дает Плутарх.

Война несет с собой много тягостных забот, и Марий не избегал больших трудов и не пренебрегал малыми; он превосходил равных себе благоразумием и предусмотрительностью во всем, что могло оказаться полезным, а воздержанностью и выносливостью не уступал простым воинам, чем и снискал себе их расположение. Вероятно, лучшее облегчение тягот для человека — видеть, как другой переносит те же тяготы добровольно: тогда принуждение словно исчезает. А для римских солдат самое приятное — видеть, как полководец у них на глазах ест тот же хлеб и спит на простой подстилке или с ними вместе копает ров и ставит частокол. Воины восхищаются больше всего не теми вождями, что раздают почести и деньги, а теми, кто делит с ними труды и опасности, и любят не тех, кто позволяет им бездельничать, а тех, кто по своей воле трудится вместе с ними.