Александр Чубарьян - Зимняя война 1939-1940

25 сентября 1934 г. заместитель наркома иностранных дел Стомоняков так высказал посланнику Ирье-Коскинену озабоченность политикой, проводимой Хельсинки: "Никогда за 9 лет, в течение которых я занимаюсь советско-финляндскими отношениями, состояние этих отношений не было более серьезным. Это состояние привлекает к себе у нас все большее внимание, и НКИД, вероятно, придется очень скоро делать доклад правительству по этому вопросу" 24.

В наркомате иностранных дел считали, что в значительной степени здесь влияла ухудшившаяся в целом международная обстановка. 3 декабря 1934 г. Стомоняков в беседе с посланником Дании в Москве Энгелем дал именно такое объяснение: "Эти тенденции расцвели пышным цветом… в связи с приходом Гитлера к власти в Германии и обострением положения на Дальнем Востоке…" 25.

В качестве путей к оздоровлению отношений с Финляндией могло быть стимулирование связей в экономической и культурной областях. Требовалось снизить остроту реакции советской печати на события, происходившие в Финляндии. Во всяком случае новый полпред СССР в Хельсинки Э.А. Асмус писал в мае 1935 г. заместителю наркома иностранных дел H.H. Крестинскому, что необходимо "несколько уточнить нашу тактику в отношении Финляндии" 26. Следовало воспользоваться тем, что с финской стороны выражалась заинтересованность в расширении экономического сотрудничества с СССР, о чем заявил 2 сентября 1935 г. Ирье-Коскинен в беседе с Литвиновым.

24 сентября во время встречи Литвинова с Хакцелем в Женеве велось обстоятельное обсуждение состояния советско-финляндских отношений. По словам Хакцеля, его советский коллега характеризовал политику Финляндии в условиях, когда Германия несет миру опасность, как "неясную". Литвинов сказал, что "Москва хочет искреннего мира с Финляндией" и вообще там "не могут понять ее устремлений и политику". Хакцелю было высказано пожелание, чтобы он нанес визит в Советский Союз 27.

Москву по-прежнему беспокоило то, как в дальнейшем в Финляндии станут относиться к экспансионистским замыслам Гитлера. Можно ли будет считать надежным советско-финляндский договор о ненападении с точки зрения обеспечения своей безопасности, если военное проникновение Германии распространится на Финляндию?

Возраставшее внимание Германии к Прибалтике, естественно, ощущали и в Финляндии. По словам финского посланника в Берлине A. Вуоримаа, район Балтийского моря стоял чуть ли не "на первом месте в интересах Германии" 28. С учетом этого финскому руководству вряд ли было целесообразно развивать военные контакты с Берлином, не рискуя создавать подозрения в Советском Союзе. Но, как показали события, соображения такого рода все же не принимались во внимание должным образом.

Финский исследователь М. Юлкунен отметил в данной связи, что обычно в этот период "заслуживающие серьезного внимания контакты были следствием немецкой инициативы" и что "активная роль с финской стороны проявлялась в скрытых связях" 29. Весьма важными были тогда инициативы, связанные с посещением Германии генералом B. Неноненом, офицерами Р. Лагусом, Я. Лундквистом и Л. Гранделлем. Особым по своей значимости стал визит в Германию К. Маннергейма.

В декабре 1934 г. Маннергейм, в то время председатель Совета обороны Финляндии, предпринял двухнедельную поездку в Германию, где встречался с Г. Герингом, руководителями вермахта, интересовался вопросом приобретения новейшего немецкого вооружения. В ходе состоявшихся бесед с немецкой стороны затрагивался вопрос, касавшийся позиции Финляндии в условиях войны. При этом речь шла о Советском Союзе как о противнике 30.

Сам факт изучения Финляндией возможности закупки военной техники за рубежом не мог являться основанием, чтобы в этой связи сразу делать категорические выводы об избираемой ориентации. В конечном счете страна нуждалась в оружии для решения своих оборонительных задач. К тому же Маннергейм совершал вояжи с такой целью и в Англию и во Францию. Тем не менее финские дипломаты вынуждены были дважды давать официальные разъяснения Лондону, что "закупки самолетов не связаны с политикой, а диктуются исключительно торгово-техническими соображениями" 31. Но если такие заверения, может быть, и могли удовлетворить англичан, хотя они видели здесь нарушение к тому же Версальского договора, то в Москве такие "коммерческие дела" воспринимались более серьезно. Финское представительство в Москве констатировало факт усиления в Советском Союзе недовольства внешней политикой Финляндии. Вместе с тем отмечались происшедшие к этому времени перемены во взглядах наркомата иностранных дел на роль и место СССР в международных отношениях в Европе. Особо подчеркивалось, что для Советского Союза становится весьма характерным "великодержавный менталитет" и стремление оказать воздействие на Финляндию в целях привлечения ее "к решению трудных вопросов" 32. Все это требовало от финской дипломатии выработки новых подходов в процессе осуществления восточной политики.

Вместе с тем в Москве принимали во внимание и то, как в Лондоне стремились стимулировать действия Германии в восточном направлении. Морское соглашение Англии с Германией, подписанное в июне 1935 г., угрожало перспективой развертывания германского флота в Балтийском море на пути важных коммуникаций Советского Союза.

Внешнеполитическая и военная оценка англо-германского морского соглашения, сделанная в Советском Союзе, свидетельствовала о серьезной озабоченности в Москве по поводу этой акции 33. В аналитическом докладе разведывательного управления Красной Армии, направленном 20 августа 1935 г. высшему военному руководству (К.Е. Ворошилову, М.Н. Тухачевскому, А.И. Егорову), а также ряду других лиц (Н.И. Ежову, К.Б. Радеку) и в наркомат ВМФ, говорилось: "Состоявшееся 18 июня с.г. англо-германское морское соглашение вскрывает новые сложные замыслы и комбинации… Германии будут нужны, кроме Польши, еще и другие союзники на Балтийском море и в первую очередь – Финляндия. В случае участия Финляндии в антисоветской войне, Германия имеет возможность наилучшим образом организовать оборону против действий Красного флота, блокировав последний в Финском заливе… В целях обеспечения наилучших условий для действий против Кр. флота на Балтике Германия уже теперь стремится вовлечь в антисоветскую войну, кроме Польши, еще и Финляндию" 34.

Советская дипломатия пыталась выяснить позиции финского правительства в складывавшейся обстановке. В этой связи необходимо уточнить суть беседы премьер-министра Т. Кивимяки, приводимой в его мемуарах, которая велась летом 1935 г. с советским полпредом Асмусом в связи с заключением англо-германского морского соглашения. В мемуарах, опубликованных спустя 30 лет после указанной встречи, говорится о якобы исходившей от Асмуса угрозы "захвата" Советским Союзом Финляндии в случае возникновения войны Германии против СССР 35.