Александр Чубарьян - Зимняя война 1939-1940

В сложных условиях приходилось срочно осваивать выпуск совершенно новых видов военной продукции. В частности, была поставлена задача начать изготовление в большом количестве автоматического стрелкового оружия, фугасных мин и миноискателей, шанцевого инструмента, средств заграждения и различного военного снаряжения. Сталин потребовал от наркомата вооружения срочно наладить выпуск автоматов типа финского "Суоми", который показал высокие боевые качества. Для этого предлагалось возобновить ранее прерванное производство пистолета-пулемета Дегтярева, внеся в него конструктивные изменения с учетом положительных особенностей автомата "Суоми". Как вспоминал впоследствии нарком вооружения Б.Л. Ванников, "Сталин приказал все выпускаемые пистолеты-пулеметы комплектовать только такими же дисками, как "Суоми" 47.

То же самое произошло и с запуском в производство миноискателей, потребность в которых на фронте была исключительной. Ленинградским специалистам поручили срочно разработать конструкцию миноискателя. "Взволнованные, хотя и несколько озадаченные, инженеры и преподаватели разошлись по лабораториям, – вспоминал К.А. Мерецков. – Уже на следующий день первый образец миноискателя был готов" 48. Вскоре начался их массовый выпуск. Среди сконструированных в короткие сроки и запущенных в производство были новые полевые радиостанции, минометное вооружение, танковые тараны, бронещитки, бронесани, сухопутные торпеды 49. Самым крупным достижением явился выпуск на Кировском заводе новых тяжелых танков типа "KB". Они были испытаны при прорыве линии Маннергейма и сыграли там исключительно большую роль.

С ленинградских предприятий на фронт было направлено несколько специальных бригад рабочих для ремонта в боевых условиях выходившей из строя боевой техники 50. Они решали эту задачу в сложных зимних условиях, при отсутствии необходимых для ремонтных работ помещений.

Для облегчения положения бойцов, оказавшихся в суровых из-за морозов фронтовых условиях, ленинградские швейные и текстильные предприятия, изготавливавшие обмундирование для Красной Армии, трудились в исключительно жестком ритме. В ходе войны легкая промышленность Ленинграда и страны в целом направила за короткое время на фронт большое количество полушубков, теплого белья, головных уборов, валенок и другого зимнего обмундирования. Кроме того, были сконструированы и доставлены в действующую армию до 2,5 тыс. передвижных домиков, металлические печки-времянки и другие обогревательные приспособления 51.

Единение тыла с фронтом нашло красноречивое выражение в инициативных действиях населения страны.

Среди ленинградцев развернулось движение добровольцев, заявлявших о желании принять участие в боевых действиях. Из их числа было сформировано и отправлено на фронт шесть лыжных отрядов численностью около 4 тыс. человек 52.

Стремление оказать максимальную поддержку тем, кто сражался на фронте, выражалось в самых разнообразных формах. Тысячи рабочих, служащих, студентов Ленинграда дежурили в свободное время в госпиталях, помогая раненым. Свыше 60 тыс. ленинградцев стали донорами. Более 3,5 тыс. медицинских работников города и области были зачислены по их желанию в части, действовавшие на фронте 53.

Забота о бойцах действующей армии ярко проявилась в движении по оказанию помощи войскам теплой одеждой и подарками. В конце 1939 г. – начале 1940 г. из Ленинграда на фронт было отправлено 60 тыс. посылок. Всего жители города и области собрали, по неполным данным, подарков для бойцов на сумму свыше 40 млн. руб. 54Масса писем поступала в партийные комитеты и местные органы власти с различного рода предложениями и советами относительно эффективности проведения операций и улучшения обстановки на фронте для достижения решительного успеха 55.

Несмотря на исключительно сложную обстановку, бойцы проявляли стойкость и упорство и при выполнении поставленных задач. Финны высоко оценили самоотверженность рядового и командного состава частей Красной Армии. Маршал Маннергейм писал, что "русский командный состав представлял собой людей смелых, с самообладанием", а "русский пехотинец был храбрым, стойким и малоприхотливым" 56. Подтверждал это мнение также известный финский дипломат А. Пакаслахти. Он писал в своих мемуарах: "Вскоре мы поняли, что советские солдаты имели иммунитет к нашей пропаганде. Они сражались до последнего. И даже, оказавшись в безнадежном положении, они отказывались сдаться" 57. Объективность такого рода констатации не вызывает сомнений.

Но все же по мере того, как война принимала затяжной характер и обнаруживалась неподготовленность к ней Красной Армии, а утверждения о благожелательном отношении финского населения к вооруженной акции СССР оказались несостоятельными, на фронте и среди населения в тылу стало проявляться негативное отношение к войне. В адрес высшего военного командования и советского руководства даже раздавалась критика. В одном из документов политуправления Балтийского флота, где упоминались подобного рода факты, отмечалось, что "отрицательные настроения идут, главным образом, по линии неправильного понимания и истолкования войны с белофиннами…" 58. Среди высказываний военнослужащих доминировало прежде всего осуждение затянувшейся войны, приведшей к большим потерям. Утверждалось, что так "ей конца-края не будет" 59. А по поводу отсутствия поддержки со стороны финского населения правительства О.В. Куусинена выражалось весьма определенное мнение: "Народное правительство создано Москвой" 60.

Но такого рода настроения появились лишь с января – начала февраля 1940 г. Они выражались как устно, так и преимущественно в анонимных письмах в адрес руководства страны и в органы печати. В одном из писем неизвестного автора в "Ленинградскую правду" от 3 февраля 1940 г. (оно было переслано A.A. Жданову) говорилось: "Войну наши руководители и представители не предусматривали, стратегический план ее проведения был недостаточно жизнен… недостаточно был пропитан заботой о своих людях, о своих бойцах, о своей армии… В результате получилось такое, что невольно начинаешь сомневаться в искренности наших руководителей… Легкой рукой тысячи бойцов 30 ноября в обмотках и ботинках были брошены на холодные болота, и результат известен… большие потери и много паники, много замерзших, много больных, много раненых, много мертвых" 61.

Неудачное проведение наступления Красной Армии вызывало даже такое мнение, что "боевыми операциями кто-то руководит предательски". Делалось при этом предостережение, что в войсках может возникнуть "политическое недовольство" 62. Информация о подобного рода настроениях, естественно, докладывалась в вышестоящие органы, и принимались жесткие репрессивные меры. За высказывания с осуждением войны, а также направленные против правительства и руководства Красной Армии, было привлечено к суду военного трибунала 843 военнослужащих 63.