Е Кульков - Зимняя война 1939-1940. И.В.Сталин и финская кампания.

ГОЛОС. Иначе говоря, тов. Батов, нужен дисциплинарный устав, которого мы сейчас не имеем.

БАТОВ. Правильно, которого сейчас не имеем.

СТАЛИН. Нет такого устава?

БАТОВ. Не имеем.

ГОЛОС. Есть дисциплинарный устав 1925 г., подписанный Бубновым.

СТАЛИН. Ай, ай, ай, как же вы терпите это?

БАТОВ. Я считаю, что в нашем дисциплинарном уставе нужно записать, что боец и командир отвечают за знание и за выполнение службы, как здесь говорили о бывших унтер-офицерах. Там нужно было знать службу, чего в нашем дисциплинарном уставе и даже в уставе внутренней службы не найдем.

Я считаю, что вопрос дисциплины нужно будет поставить так, что, может быть, незначительную часть бойцов, которых можно отнести к числу нерадивых, подвергать дисциплинарным взысканиям в виде арестов, а также создать специальные исправительные и дисциплинарные, батальоны, с тем чтобы покончить с расхлябанностью, которая у нас имеется.

ГОЛОС. Штрафных.

БАТОВ. Вопрос учебного порядка. Много до сих пор разговаривали о подготовке выносливости бойца, но решительных шагов еще не сделали.

Самым серьезным вопросом, которым также нужно заниматься, как показал нам опыт, – это ведение пехотой рукопашного боя в условиях траншеи. Здесь мы оказались не на высоте положения, и, даже более того, мы столкнулись с таким положением, что нашим бойцам нечем драться. С винтовкой в траншеи не пройдешь, правда, наши автоматы здесь помогли. Каждому бойцу нужен нож: видоизменить существующий штык и дать его в форме кинжала, укоротить штык. Это будет удобнее для рукопашной схватки, этот нож будет на поясе.

СТАЛИН. Нужно сделать короче и острее.

БАТОВ. Да. Я не против штыка, штык нам нужен, он потребуется, но нужно его изменить, сделать короче и острее.

Считаю нужным доложить о том, что мы не научились еще использовать ту технику, которую мы имеем. Я могу привести факты из боев на Карельском перешейке, характеризующие, что у нас с овладением техники не совсем благополучно. Поэтому, очевидно, что в центре внимания нужно будет поставить вопрос об овладении всеми видами техники, которые имеются на вооружении на сегодняшний день.

Считаю нужным поставить вопрос о необходимости ввести на вооружение артиллеристов, сапер, связистов в нашей Рабоче-Крестьянской Красной Армии не винтовку, а карабин, ибо опыт показал, что винтовка не везде, не во всех родах войск может полностью применяться.

ГОЛОС. Он у нас уже есть.

БАТОВ. Если он есть, то эта проблема будет разрешена. Но пока в войсках карабинов нет. Что касается автоматов, то я считаю, что нужно их ввести с таким расчетом, чтобы в отделении было не менее двух-трех автоматов.

СТАЛИН. Предполагается на отделение две штуки.

БАТОВ. По части гранат. Я считаю, что здесь тоже нужны кое-какие изменения, потому что опыт показал, что бойцу не всегда позволяет обстановка производить сложную установочную работу (установка на боевой взвод, постановка ударника и пр.). Мы должны облегчить работу бойца в бою. Я считаю нужным доложить, что ружейный гранатомет особенно себя не показал и не проявил, поэтому нет необходимости его иметь на вооружении.

СТАЛИН. Минометы нужны?

БАТОВ. Минометы нужны. Это хорошее средство, оно полностью себя оправдало. Боец в роте сроднился с минометом. Гранаты имеют ряд отрицательных сторон. Например, в условиях зимы при температуре 30-25° мороза боец в бою снимает перчатку для того, чтобы направить гранату, она обжигает ему руку и не летит на далекое расстояние. Очевидно, нам придется внести кое-какие изменения в это дело, чтобы облегчить работу бойца.

Считаю нужным в условиях борьбы в укрепленном районе иметь ранцевый огнемет, который был когда-то у нас.

Также считаю, что нам нужно поставить вопрос относительно лопаты. В той форме, которая имеется на сегодняшний день – лопата считается недостаточной, ее нужно перевести на универсальную. Лопату надо укоротить несколько, она будет удобнее для того, чтобы в условиях траншеи боец мог бы ею драться, (отрезать наполовину черенок).

ГОЛОС: Если наши инженеры начнут усовершенствовать лопату, мы ее совсем потеряем.

БАТОВ. Нужно сделать двустороннее острие и вверху кромку укрепить, сделать как обух топора.

СТАЛИН. Почему у нас в армии сняты сухари?

БАТОВ. На Карельском перешейке мы ими пользовались.

СТАЛИН. До войны не было сухарей.

БАТОВ. Галеты были.

СТАЛИН. Это не сухари.

БАТОВ. Сухари нужны.

СТАЛИН. Почему сняли, неизвестно?

БАТОВ. Трудно сказать, почему.

ГОЛОС. Галеты сухари не заменят.

СТАЛИН. Сухари лучше, испытанное дело.

БАТОВ. Последний вопрос относительно роли младшего комсостава. В мирное время нужно провести качественное усиление наших стрелковых пулеметных отделений за счет введения новых людей, которых нужно готовить как заместителей командиров отделений. Дело не в названии, будет ли это капрал или ефрейтор, можно назвать стрелком 1-го класса, но жизнь наталкивает на то, что в нашем отделении надо иметь в мирное время одного-двух человек в отделении, которые в любую минуту могли бы заменить командира отделения.

Вопрос о кадрах среднего комсостава. Тот способ комплектования, который мы иногда применяли – это присылка из райвоенкомата непосредственно на фронт в распоряжение командира корпуса или командира дивизии, себя не оправдал, потому, что командиры, политработники, техники и инженеры, прибывающие непосредственно из райвоенкомата на фронт, не были подготовлены. Я считаю, что в этой части мы мало практиковали, а мы должны шире в будущем практиковать выдвижение на должность среднего комсостава больше людей из нашего боевого актива. Это не требует большой перестройки в работе, но пользы будет больше от командиров, выдвинутых из боевых частей, нежели от тех, которые прибывают из райвоенкомата.

Особая авиагруппа, расположенная в Эстонии, действовала по финнам по заданию Центра самостоятельно, без непосредственного взаимодействия с наземными войсками.

Я хочу сделать выводы по нашей работе. Первый вывод. Авиация прошла много войн, но впервые встретила трудные метеорологические условия, отсюда летный и штурманский состав имел большие недостатки – много блуждал. Надо будет учесть, что бомбардировщики, особенно дальние, работали хуже, чем ближние СБ. Им надо будет дома дать большую тренировку на полный радиус, а не по треугольнику, как у нас было.

Второй вывод – это в отношении бомбометания. Нужно признать, что огонь у нас мощный. Бомбардировщики много бомб берут, но точность у нас недостаточная и особенно плохая точность по узким целям, как железнодорожные станции и мосты. Здесь нам нужно будет сделать следующий вывод: во-первых, у нас плохой прицел на бомбардировщиках, и в отношении прицела надо потребовать от конструкторов заменить существующий прицел, особенно на СБ, потому что на СБ прицел не годится, СБ бомбит плохо. Во-вторых, в части бомбометания. Я много занимался этим вопросом, особенно бомбометанием по городам. Прицел для городов был подходящий. Теперь о бомбардировке железных узлов. Нужно отметить, что тов. Сталин уже делал замечание в процессе войны, что железнодорожный узел вывести из строя невозможно, и это подтвердила практика, потому что на такие железнодорожные узлы, как Тампере, Рахимяки, Ханамяки, по 120-130 бомбардировщиков налетало, а на следующий день мы видели, что этот узел работал.