Е Кульков - Зимняя война 1939-1940. И.В.Сталин и финская кампания.

Я очень жалею, что здесь нет командира 37-й дивизии. Он очень хорошо работал. Очень жал, что этот командир здесь не присутствует, это вина тов. Штерна.

ШТЕРН. Эта дивизия не у меня.

КУЛИК. К чему я говорю? Я говорю это к тому, что одна и та же часть, но в других руках, когда человек знает, как решить задачу, она делает чудеса, а когда люди идут толпой, не зная что делать, бывает то, что было с командиром 28-й дивизии. Командир 28-й дивизии очень плохо управлял. Очень плохо. Ваша дивизия путалась, ходила по 3-4 часа по лесу. За это вы должны были отвечать, это вина командира дивизии. Поэтому если одно и то же дело находится в умелых руках, то тут совсем другое управление.

Какие, товарищи, я считаю вопросы основными. Я считаю, что мы должны обсудить выводы, которые мы имеем, по-настоящему проанализировать их, ни на одну минуту не скрывать, не затушевывать, это никому не нужно. Надо все вскрывать по-настоящему, по-большевистски, не лгать, не хвастать, ибо мы своим хвастовством очень многое теряем. Мы должны вскрыть все те минусы, которые мы имеем, которых у нас уйма.

Поэтому я считаю, что разъехавшись с данного совещания каждый командир армии, командир дивизии, командир полка должен быть настоящим руководителем, воспитателем боевой подготовки армии. У нас, тов. Сталин, в этом деле уйма недостатков. Шефы чем угодно занимаются, но боевой подготовкой занимаются плохо. Много заседают в кабинетах.

Какие выводы, прежде всего, надо сделать? Прежде всего, командир есть воспитатель и учитель. Сейчас мы кричим, что у нас дисциплина плохая. Кто мешает навести порядок у нас в этом деле. Этот участок у нас возложен на комсомольскую организацию, на политрука, а где командир роты, командир полка? Так что здесь кивать не на кого. Вот я был у вас в 15-й армии, разве мы не повернули за 5-10 дней людей по-настоящему, разве не призвали к порядку, разве люди не стали другими? Нужно требовать и не бояться этого. Правда, некоторые пытались помешать, мы их выгоняли к чертовой матери, если мешаешь – уйди, значит вредишь делу.

Здесь, товарищи, от нас самих зависит. Если мы попросим правительство дать нам приказ, дадут, но от нас зависит многое. Причем, я должен сказать, что у нас нет настоящего большевизма, а проявляется какой-то гнилой либерализм. Раз ты командир роты, командир батальона, командир полка, так не бойся наступить на ногу тому, кто мешает навести порядок, ибо тебе наступят. А у нас проявляется либерализм. Правда, тов. Сталин, нам нужно будет дать инструкции, чтобы командир и комиссар знали свои функции.

СТАЛИН. Мы много пишем инструкций, а самое главное – проследить за исполнением.

КУЛИК. Какая-то инструкция нужна, которая бы разграничивала функции. Есть примеры, когда грызутся беспринципно. Это факт, но от этого страдает дело. Это должно быть изжито. Власть делить нам нечего. У нас есть единая власть, у нас единая цель – сделать армию боеспособной. Кивать здесь не на кого, надо посмотреть на себя. Мы должны, прежде всего каждый к себе относиться самокритично. Вот я, зам. наркома, я должен предъявить к себе требование, что я выполняю обязанности, возложенные на меня, или нет? Если каждый из нас подойдет к себе критически и прежде всего в себе будет искать ошибки и исправлять их, он должен потребовать и от других, чтобы и они работали по-настоящему. Поэтому, мы очень много пролили крови, так как не занимались этим в должной мере. Поэтому авторитет командира будет поднят тогда, если каждый командир прежде всего будет мастером своего дела. Он должен наизусть знать военное дело и не бояться, если пот в мозгах появится, а то у нас тут проявляется либерализм к себе и подчиненным. Чего греха таить, низка требовательность у нас, ее нужно поднять.

Тут товарищи говорили, что боялись муштры. У нас так говорят: я провел занятие, в общем освоили. Что значит в общем освоили? Тут выступал унтер, я тоже был фейерверкер, тоже был в учебной команде и я убежден, что те, которых я учил, до самого гроба будут помнить как я их учил. Поэтому, надо сделать командира мастером своего дела.

Тов. Сталин, я должен сказать, что у нас положение хуже, чем на заводе. Скажите, сколько у нас прогулов в роте, сколько невыходов? Если на заводе человек, опоздавший на 20 мин увольняется, то у нас слова не скажут.

Поэтому я считаю, что мы должны здесь прежде всего самим себе повернуть умы на 180° и по настоящему потребовать дисциплину. Правда, тов. Сталин, нам нужно изменить внутренний устав. Нужно ввести по-настоящему, чтобы младший приветствовал старшего, чтобы на улицах отдавали честь. На улицах, в казармах везде ввести настоящую дисциплину и порядок.

МЕХЛИС. Тов. Кулик, год тому назад на Главном военном совете было решено, что мы введем исправительный батальон, он нужен. Есть люди, которые отсиживают по 20 суток. До сих пор испытательный батальон не введен, а его надо ввести.

КУЛИК. Этот вопрос наверное будет скоро решен. Я считаю, что мы рано отменили отдачу под арест командиров.

МЕРЕЦКОВ. Неправильно. Нам нужно честь воспитать у командира, чтобы он переживал, а у нас распистонят и говорят, что недисциплинирован.

СТАЛИН. Какое достоинство командира будет, когда его арестуют?

КУЛИК. Я лично считаю, не знаю как правительство, мы рано отменили отдачу под арест. Суд судом, а арест нужен.

СТАЛИН. Какой авторитет будет иметь командир в глазах бойца, если он будет отдан под арест. На него все будут показывать – это тот самый, который сидел.

КУЛИК. Офицеры в старое время сидели.

СТАЛИН. Не судите по-старому. Старый командный состав был из дворян. Там палками били. Вы не будете бить солдат палками.

КУЛИК. Не буду, но сажать под арест надо.

СТАЛИН. У вас я вижу руки чешутся.

КУЛИК. Когда порядок навести – да.

СТАЛИН. Есть другие средства воздействия на командира. Если арестовать командира, то какой же авторитет он будет иметь перед бойцами?

КУЛИК. Я считаю, что внутренний порядок очень плохой. Например, есть в уставе утренняя перекличка. Вот пойдите вы к себе, проследите, как идет вечерняя перекличка.

ГОЛОС. Плохо.

КУЛИК. Все считают, только не людей. Параллельно с этим вечерняя перекличка, т.е. счет людей, это элемент внутренней дисциплины, элемент порядка. А у нас вечерняя перекличка служит для каптенармуса. Если вы пойдете в любую часть, и проверите проводится ли на 100% вечерняя перекличка и докладывают ли командиру, то увидите, что этого нет. А без этого дисциплины быть не может.

Товарищи, это элемент дисциплины, это самый элементарный порядок. Красноармеец сделал преступление, командир не заметил, отвернулся. Он этим самым делает не плюс, а минус. Нужно воспитывать командира, бойца. Если командир увидел неправильное действие бойца, должен заняться этим и исправить его. Это у нас поставлено плохо.