Наум Синдаловский - Санкт-Петербург – история в преданиях и легендах

По одной из легенд, в основе которых лежат современные исследования царскосельского краеведа Федора Морозова, за полтора-два года до начала Великой Отечественной войны группе царскосельских реставраторов было приказано изготовить в масштабе 1: 1 «две янтарные копии». Одна из них была подарена «небезызвестному другу СССР Арманду Хаммеру, оказавшему советскому правительству важные услуги в первые месяцы войны». Другая копия осталась в экспозиции Екатерининского дворца, и именно ее немцы похитили при отступлении из Царского Села. А подлинник перед самой войной «замуровали в катакомбах царскосельских дворцовых подвалов», где она будто бы до сих пор и находится.

По другой легенде, подлинник Янтарной комнаты спрятан в подвалах казарм царскосельской лейб-гвардии, находившихся на углу Церковной и Малой улиц, или в подземных переходах, которые существовали между Екатерининским и Александровским дворцами и павильоном «Арсенал» в Александровском парке.

Но если эти легенды все-таки предполагают хоть какую-нибудь возможность когда-нибудь найти Янтарную комнату, то другие не оставляют на этот счет никакой надежды. Во всяком случае, на территории Царского Села. Например, есть легенда о том, что Сталин решил подарить то ли саму Янтарную комнату, то ли ее копию Гитлеру в память о подписании пакта «Риббентроп – Молотов».

И уж совсем невероятной выглядит современная легенда, что Янтарная комната давным-давно найдена. Еще в советские времена ее по распоряжению ЦК КПСС надежно упрятали в секретных подвалах одного из швейцарских банков. На всякий случай.

Продолжаются споры о причинах гибели Большого Петергофского дворца. Точнее, до какого-то времени считалось бесспорным, что Петергофский дворец подожгли немцы перед самым своим бегством под натиском Советской армии. Между тем сохранилась легенда о том, что его подорвали наши, советские разведчики. Гитлеровцы хорошо знали о стремлении советского командования во что бы то ни стало сохранить дворец.

Поэтому они расположились в нем, как у себя дома, чувствуя себя в полной безопасности. Даже новый 1942 год гитлеровские офицеры решили встретить во дворце. Каким-то образом об этом узнало советское командование и решило будто бы устроить фашистам необыкновенный новогодний «концерт». Под прикрытием непогоды группа разведчиков – недавних жителей Петергофа – пробралась ко дворцу и забросала «устроенный в первом этаже банкетный зал и пировавших гитлеровцев противотанковыми гранатами». Вспыхнул пожар – и дворец сгорел. Согласно легенде, никто из разведчиков не вернулся.

По другой легенде, Петергофский дворец уничтожили кронштадтские моряки. Однажды в Кронштадте распространился слух, что в Петергоф прибыл сам Гитлер. К тому же, по какой-то необъяснимой причине, в тот вечер во дворце были освещены все окна. Не долго думая, кронштадтцы ударили по Петергофу изо всех своих островных пушек, и дворец на глазах восторженных моряков запылал.

По воспоминаниям жителей блокадного и послевоенного Ленинграда, в городе в то жуткое время слагались не менее жуткие легенды. Если верить одной из них, в секретных подвалах Большого дома днем и ночью продолжала работать специальная электрическая мельница по перемалыванию тел расстрелянных и запытанных до смерти узников сталинского режима. Ее жернова прекращали свою страшную работу только тогда, когда электричества не хватало даже на освещение кабинетов Смольного. Но и тогда, утверждает легенда, не прерывалось исполнение расстрельных приговоров. Трупы казненных и умерших от пыток просто сбрасывали в Неву.

Надо сказать, что жизнь Большого дома вызывала у блокадников острое желание понять, что там происходит. Почему, например, в Большой дом за все девятьсот дней блокады не попал ни один снаряд, хотя рядом расположенный Литейный мост все дни блокады был одним из главных объектов немецких летчиков и артиллеристов. В народе его даже прозвали: «Чертов мост». Появилась легенда о том, что советское командование, заботясь о славных работниках НКВД, приказало разместить в верхних этажах Большого дома пленных немецких летчиков. А соответствующие органы позаботились, чтобы об этом своевременно узнало фашистское командование.

Для обслуживания партийных функционеров Смольного в городе работали специальные магазины. Английские моряки, после прорыва блокады посетившие в составе англо-американской военно-морской делегации Ленинград, сохранили легенду о штурмане, которого командир подводной лодки отправил в магазин за продуктами. Штурман был поражен: «Над магазином-распределителем не было никакой вывески, и полки ломились от изысканных продуктов».

Однажды в 1942 году саперы нашли в подвале одного из разрушенных во время бомбежки домов несколько бочек французского вина. В то время, когда город умирал от голода, калории и витамины, заключенные в этом напитке, могли бы спасти жизнь многим ленинградцам. Однако Жданов, рассказывает предание, сказал, «что вино надо сохранить до победы и выпить в ее честь вместе с товарищем Сталиным». Вино стало неприкосновенным запасом, но когда в день Победы его доставили в Москву, выяснилось, что оно прокисло.

Это происходило в то время, когда, согласно одной жуткой легенде, услышанной художником Владимиром Яшке на Камчатке, в Ленинграде за бешеные деньги продавались котлеты из человеческого мяса. На Аничковом мосту ежедневно стояла старушка и, увлекая детей ласковыми участливыми разговорами, незаметно подталкивала их к открытому люку, куда они и проваливались. Под мостом, продолжала эта чудовищная легенда, непрерывно работала огромная мясорубка, превращая провалившихся детей в мясной фарш.

Мы уже говорили о чудотворном образе Казанской Божией Матери, которая в критические моменты российской истории становилась заступницей отечества, защитницей от посягательств на его свободу и независимость. С ней шли на освобождение Москвы от польского нашествия Козьма Минин и Дмитрий Пожарский. К ней обращались в драматические дни наполеоновского наступления. С 1940 года чудотворная икона хранилась в Князь-Владимирском соборе. Говорили, что икону Казанской Божией Матери в городе оставили намеренно. Она продолжала «чудесным образом его защищать».

В самые тяжкие дни войны митрополит Гор Ливанских Илия Салиб уединился в подземелье и, постясь, молился о спасении России. Через трое суток ему будто бы было видение. Перед ним стояла Богоматерь, которая трижды повторила: «Успеха в войне не будет, доколь не отворятся все храмы, монастыри и не выпустят из тюрем всех священнослужителей для богослужений. Пусть вынесут икону Казанскую в Ленинграде и обнесут вокруг города». Бытует легенда о том, что в январские дни 1944 года икону вынесли из храма, вывезли на фронт и пронесли по всем воинским частям, готовившимся к историческому прорыву блокады. Верующие убеждены, что без этого он не совершился бы.