Александр Широкорад - Япония. Незавершенное соперничество

Сильно осложняла отношения между СССР и Японией проблема Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД), которая была построена русскими на русские средства в 1898–1903 гг. С тех пор железная дорога эксплуатировалась русскими, а после — советскими служащими и принадлежала нашему государству. 10–11 июня 1929 г. войска маньчжурских милитаристов захватили силой КВЖД. Однако коротким ударом Отдельной Дальневосточной армии китайцы были разбиты и контроль над КВЖД восстановлен.

Но в 1931 г. ситуация в Маньчжурии изменилась коренным образом, и советское руководство поняло, что дорогу удержать не удастся. Уже 29 августа 1932 г. японский посол в Москве Хирота предложил замнаркома иностранных дел Карахану продать КВЖД и признать Маньчжоу- Го. Карахан в ответ призвал не ограничиваться решением отдельных вопросов, а урегулировать все отношения между СССР и Японией путем заключения общего соглашения на несколько лет и включить в это соглашение обязательства о взаимном ненападении. Но, как уже говорилось, японцы не желали заключать с СССР пакт о ненападении.

Советской стороне удалось протянуть еще несколько месяцев, но в июне 1933 г. пришлось приступить к переговорам с японцами о продаже КВЖД. Для начала наша сторона запросила 250 млн золотых рублей (по тогдашнему курсу это 625 млн иен). Замечу, что с учетом вложенных Россией средств в эту дорогу и ее стратегического значения цена эта была более чем демпинговая.

Но японцы не хотели платить и этого. Когда не хватает логических, политических и экономических аргументов, в ход идет грубая сила. В сентябре 1933 г. маньчжурские власти по указке своих желтолицых хозяев арестовали шестерых ответственных сотрудников КВЖД, являвшихся советскими гражданами, и заменили их белоэмигрантами. 28 сентября советское правительство через полпреда Юренева заявило протест японскому правительству по этому поводу. Но японо-маньчжурская сторона не отреагировала на эту ноту. Тогда советская делегация на токийской конференции о продаже КВЖД, состоявшейся 1 октября, заявила о нецелесообразности и невозможности продолжения переговоров в обстановке, создавшейся после ареста советских служащих. В результате вопрос о продаже КВЖД был отложен еще на 5 месяцев, в течение которых японцы неоднократно предлагали продолжить работу конференции по КВЖД, а советская сторона отклоняла эти предложения. 9 октября в советской прессе были опубликованы документы, из которых стала ясна ведущая роль японских должностных лиц в аресте советских работников.

Тем не менее дорогу пришлось продать. 23 марта 1935 г. в Токио было подписано «Соглашение между Союзом Советских Социалистических Республик и Маньчжоу-Го об уступке Маньчжоу-Го прав Союза Советских Социалистических Республик в отношении Китайско-Восточной железной дороги (Северо-Маньчжурской железной дороги)». СССР уступил «все права» на дорогу за 140 млн иен, то есть за символическую стоимость.

От советско-японских отношений перейдем к устройству государства Маньчжоу-Го. Япония начала быстро колонизировать Маньчжурию. Если до оккупации в Маньчжурии жили 250 тысяч японцев, из них в Квантунской области 115 тысяч, то уже к концу 1932 г. их число достигло 390 тысяч, из которых 170 тысяч — в Квантунской области.

Япония постоянно наращивала свои вооруженные силы в Маньчжурии. Так, в марте 1932 г. из Японии прибыли части 10-й пехотной дивизии, а в начале мая — части 14-й пехотной дивизии и подразделения усиления. К началу 1933 г. численность армии в Маньчжурии была доведена до 100 тысяч человек.

С марта 1932 г. под контролем японских офицеров началось формирование «национальных вооруженных сил» Маньчжоу-Го, которые уже к концу года насчитывали более 75 тысяч человек. Главнокомандующим их являлся Пу И. Реально же войсками командовал чрезвычайный и полномочный посол Японии в Маньчжоу-Го.

Во все воинские соединения Маньчжоу-Го, от взвода до дивизии, назначались японские военные советники и инструкторы, определявшие программы военного обучения и идеологического воспитания и отвечавшие за моральный дух солдат.

При штабах воинских частей были созданы жандармские подразделения, в обязанности которых входила контрразведка. Подразделения эти насчитывали до 18 тысяч человек. Кроме того, контрразведкой занимались еще 4 тысяч агентов.

К концу 1932 г. в государственном аппарате Маньчжоу-Го состояли около трех тысяч японских советников и консультантов правительственной администрации, к 1935 г. их было уже около пяти тысяч, а к 1945 г. — около ста тысяч человек! Даже рядовой маньчжурский служащий работал под надзором одного-двух советников. Они контролировали абсолютно все и требовали обязательного исполнения всех своих указаний.

С конца 1930-х годов японцы начали внедрять в Маньчжоу-Го культ Божества Небесного сияния — божественного предка японской императорской семьи.

К 1936 г. в Маньчжурии было создано 15 педагогических школ, в которых готовились 2200 учителей для начальных школ. Преподавание в этих школах велось на японском языке и по японским учебникам. Реформа образования проводилась с участием и под руководством более пятисот специалистов-японцев, прибывших по специальной мобилизации. В школьные программы вводилось изучение истории «великой Японии», где к землям империи были причислены территории советского Дальнего Востока и Сибири, вплоть до Урала. Воспитание школьников велось в духе антикоммунизма и вражды к советскому народу.

Японизация коснулась и специального образования. По программам, разработанным японскими советниками, с 1935 г. осуществлялось преподавание в Чанчунском педагогическом институте для женщин, Чанчунском медицинском институте, Гиринском педагогическом институте для мужчин, Мукденском сельскохозяйственном институте, Харбинском политехническом институте, Харбинском медицинском и зубоврачебном институтах. Общее число японских преподавателей в этих учебных заведениях к концу 1937 г. составляло 822 человека, а китайских — 137.

К 1936 г. вся печать Маньчжурии оказалась под контролем Управления надзора и цензуры, подчиненного чрезвычайному и полномочному послу Японии. Большинство газет и журналов выходили на японском языке. Тираж японских изданий к тому времени уже в 9 раз превосходил тираж китайских изданий. Ведущей стала газета «Мансю инти-инти», тираж ее достиг 520 тысяч. Эта газета в принудительном порядке распространялась даже среди тех, кто не знал японского языка.

На экранах немногочисленных кинотеатров и в клубах показывались японские боевики, прославлявшие колониальную политику Японии в отношении Китая и «непобедимость» японской армии.

Штаб Квантунской армии в Маньчжурии стал инициатором создания Общества молодых патриотов, которое затем получило официальное название «Сэхэхой» (по-японски «Кёвакай»). Задачей общества ставилось «поднятие культурного и морального уровня населения и воспитания у него уважения и верности Японии».