Платон - Суд над Сократом (Сборник исторических свидетельств)

Анит — не только влиятельная общественная фигура, он — богач, владелец кожевенных мастерских, а самое существенное, у него есть, как бы теперь сказали, определенная идейная позиция, он "государственник", апостол демократии того типа, что установилась после диктатуры Тридцати. Обо всем этом нам еще придется говорить, пока же отметим, что именно противоборство Сократа и Анита, их подхода к жизни и индивидуальной свободе в условиях кризиса Афинского общества и развала Афинского морского союза, когда гражданам пришлось приспосабливаться к новообретенной демократии после крушения — это противоборство явится лейтмотивом сократовского процесса. [2] Автор приносит извинения за неизбежные аллюзии с нынешней российской действительностью, увы, что есть — то есть. Впрочем, все великие сюжеты мировой истории какими-то сторонами соприкасаются с любым временем, потому они и великие.

Итак, в некий прекрасный весенний день месяца анфестериона на Агоре, в самом людном месте древних Афин, появился молодой человек по имени Мелет и вручил архонту-басилевсу восковую дощечку собвинительным заявлением против Сократа; текст

обвинения читатель найдет во всех почти последующих материалах — у Лаэрция, Платона, Ксенофонта; смысл: Сократ не чтит истинных богов, вводит собственных, развращает молодежь, наказание — смертная казнь. В Афинах не существовало института обвинения, в качестве обвинителя мог выступать любой полноправный афинянин; что касается архонта-басилевса, то именно он из девяти архонтов (высших государственных должностных лиц) ведал делами о религиозном нечестии, преступлениями против моральных устоев. [3] Всего архонтов выбиралось (по жребию) девять: архонт-эпоним (председатель), архонт-басилевс, архонт-полемарх и шесть архонтов-фесмофетов. По имени архонта-эпонима назывался год, и 399 год был годом архонта Аристократа. На архонта-полемарха возлагались военные дела; коллегия фесмофетов занималась судебно-юридическими вопросами, поэтому некоторые исследователи считают, что Мелет мог обратиться с жалобой непосредственно к ним. Жестокая игра начата была в соответствии с установленными правилами

Дальше несущественный пробел. По закону архонт-басилевс должен был вызвать и ознакомить с обвинением Сократа; надо предположить — так и происходило, но письменных документов не осталось. Архонт-басилевс "принимал посетителей" в знаменитом Царском портике (он располагался на той же Агоре), перед ним находилась статуя Зевса и были выставлены своды законов, пересмотренные после свержения Тридцати тиранов. В обычные дни здесь любили прогуливаться, вести возвышенные беседы, философствовать; несомненно, часто бывал здесь и Сократ; на сей раз ему пришлось прийти, чтобы прочесть обвинение. Еще один незначительный пробел — мы не знаем через сколько дней, — но, по всей вероятности, скоро глашатаи или герольды объявляли о том, что состоится суд над Сократом, сыном Софроникса из дема Алопеки. [4] Афинское государство делилось по сложным родовым и историко-топографическим признакам на филы (количеством десять), филы состояли из фратий, а самыми мелкими единицами были демы.

Косвенно читатель получит представление о том, как выглядело судебное заседание из "Апологии" Платона и отчасти Ксенофонта, но кое-что необходимо пояснить заранее. Также, как хотя бы коротко рассказать о системе древнегреческого, точнее, афинского, судопроизводства. Оно вырабатывалось веками и к началу четвертого было по тем временам невиданно открытым, демократическим и… сложно-прихотливым. Сразу же добавим: сложно-прихотливым не из дурных намерений, а из попытки создать условия абсолютной беспристрастности; и так бывает. Впервые в истории судопроизводство в Афинах осуществлял суд присяжных, так называемая гелиэя, члены суда именовались гелиастами. Общее число гелиастов — 6000; этот состав формировался путем выборов (по жребию!) из всех десяти фил, по 500 от каждой, плюс 1000 запасных. В каждом конкретном заседании участвовало обычно 500 человек, точнее 501 для того, чтобы не случилось "патовой" ситуации при голосовании. Состав гелиастов, который будет слушать дело, определялся только в день суда опять же по жребию, что должно было предотвращать возможность подкупа и, как бы мы сказали, предварительной агитации. Гелиастом мог стать гражданин старше 30 лет — ничем не запятнанный, а в случае, если таковое подозрение возникает, проводилась докимасия — особая проверка с вопросами и свидетелями. Участники судебного заседания получали плату — 3 обола, сумма не бог весть какая, но для людей небогатых она являлась и подспорьем и манком. Даже по этому конспективному описанию видно, насколько тщательно, казалось бы, продумана форма судопроизводства; однако и тут уже можно заметить слабины. Ну, прежде всего, слишком расширенный состав (а иногда собирали и 1001, и 1501 гелиастов!), совершенно очевидно, что подсудимому придется оправдываться перед толпой или, если не обижать древних — большим собранием. Позже мы увидим, что это весьма опасная "деталь". Вторая тонкость — из разряда тех, что определяются афоризмом "недостатки суть продолжение достоинств": то, что присяжные выбирались перед самым процессом, затрудняло, как и предусматривалось, подкуп; вот только никто из этих, часто и в основном, простых людей не успевал подготовиться к процессу, изучить материалы, что ли. Обстоятельство, программирующее импровизационность, силу эмоциональных толчков и, конечно, значение слова, умения тронуть сердца, короче, столь прославленного в Греции, ораторского искусства.

Итак, глашатаи оповестили о предстоящем суде, и потек по узким улочкам древних Афин люд, тот, что составит многочисленную публику на этом процессе. Мы сказали "по узким улочкам" — так оно и было: южный город, бегущие вверх, извивающиеся дороги между домами, расположенными окнами во дворики (перистили). Впрочем, на Агору (Рыночная площадь — греч.) вели и широкие дороги, например, улица Процессий от порта Пирей, или Панафинейская улица, или улица Скульпторов, поднимающаяся от квартала ремесленников.

Точных доказательств того, что публики на процессе собралось множество, у нас нет, но подобное предположение обосновано: не было афиняна, который бы не знал Сократа, не было и такого, кто не знал бы Анита. Можно даже предположить, что суд стал своего рода сенсацией, будоражил население: второй по влиянию (после Фрасибула) человек полиса (города-государства) требует смерти прославленного мудреца, софиста, говоруна (как для кого); есть что послушать и на что поглазеть.

Чтобы завершить экспозицию, следует еще вообразить место суда. Опять же прямых указаний нет, но в соответствии с традицией по разбирательству дел о религиозном нечестии заседание шло на площади Агоры под открытым небом. [5] Так считает, например, Андре Боннар ("Греческая цивилизация", 1961. Т. 2. С. 299). Хотя существовало особое здание Гелиэя (солнечный зал), где могли собираться 1501 или даже 2001 присяжных. Ограда, внутри ограды гелиасты-присяжные, обвинители, обвиняемый, ближайшие родственники и друзья, допуск последних каждый раз определялся председателем суда. А за оградой — толпище любопытных, экспансивно реагирующих на происходящее. Имя того, кто вел заседание, председательствовал — тоже неведомо в большинстве случаев эти функции возлагались [6] Разумеется, не назначением, а "беспристрастной" жеребьевкой с помощью цветных бронзовых кубиков. на одного из архонтов-фесмофетов, но бывали исключения.

Читать дальше