Наталья Симеонова - Филосовский камень гомеопатии

Хотя эти открытия были решающими для понимания анатомии и физиологии человека, многие известные ученые в школе ятрохими- ков даже не знали о них. Их собственные исследования уводили их в совершенно других направлениях, которые на первый взгляд уступали великим анатомическим открытиям, но на самом деле имели не менее важное значение для медицины. Создается впечатление, что что-то постоянно отвлекало внимание исследователей, занимавшихся проблемами болезней человека, что-то постоянно отвлекало их от прямого интереса к анатомии и физиологии. Их внимание привлекала какая-то форма жизни, которая, по- видимому, не была напрямую связана с законами анатомии и даже физиологии. Сфера интересов ятрохимиков сводилась к исследованию сути самой жизни и ощущения человеком своего организма.

К этому времени уже сформировалось основное различие позиций виталистов, каковыми были ятрохимики и парацельсианцы, и материалистов. Виталисты считали неорганические субстанции живыми, в то время как материалисты и сторонники механистической философии считали материю мертвой и инертной, изменяющейся только под воздействием внешних механических сил.

Материализм и витализм и поныне — два абсолютно непримиримых направления в естествознании.

Так называемые виталисты признают существование особого нематериального начала — «жизненной силы», «души», «архея», которое управляет жизненными процессами. Более того, виталисты признавали и признают наличие духовного начала в том, что материалистическая наука называет предметом неодушевленным, — камне, металле, растениях. Для оккультиста нет неодушевленных предметов. С самого начала своего появления на медицинской арене виталисты говорили о «душе», или «архее», лекарственных веществ и именно это считали действующим началом истинного лекарства.

Несмотря на то что социальные и религиозные движения, а также развитие научной медицины набирали темпы, мистическое направление в медицине продолжало существовать.

В книге «Просветительство розенкрейцеров» (1975 г.) Frances Yates писал: «С приходом научной революции алхимически-каббалистическая научная традиция эпохи Возрождения не потеряла силу. Она продолжала существовать в глубине некоторых личностей, которым было принято приписывать окончательный отход от этих влияний».

Существует предположение, что Парацельс был розенкрейцером.

Предшественниками розенкрейцеров были рыцари-тамплиеры, храмовники, мечтавшие построить духовных Храм для всех людей, а также гностики, болезненно преодолевшие пропасть, возникшую между древними мистериями и христианством. Общество розенкрейцеров было основано как братство просветленных ученых, совмещавших тонкий интеллект со склонностью к мистицизму и искренней религиозностью.

Для меня самое волнующее в этой теме то, что все розенкрейцеры были врачами-парацельсианцами, а также то, что все они представляли собой необычный и нехарактерный для последующих времен тип глубоко верующих ученых- христиан.

Врачебная деятельность, высокие нравственные качества и интеллект поставили розенкрейцеров в особое социальное положение. Это был тип придворных врачей. Находясь вблизи монархов, розенкрейцеры оказались в самой гуще политических событий и имели на них влияние.

Розенкрейцера принадлежит важная роль в подготовке Золотого века Разума, века научного прогресса, который начался в XVIII веке. Вместе с тем именно розенкрейцерам принадлежит выдающаяся роль в сохранении эзотеризма в волнующей символике, которая построена в основном на алхимической тематике. Настоящие алхимики, влюбленные в мудрость более, чем в земное богатство, они ставили перед собой очень высокие цели.

Девизом розенкрейцеров служило слово INRI — латинская надпись на Кресте Спасителя — Jesus Nazarenus Rex Judeorum — «Иисус назаретянин царь иудейский», а в астральном плане — «Огнем природа обновится». Видимо, под огнем они имели в виду алхимическую переработку.

В XVII веке движение розенкрейцеров преодолело географические и языковые барьеры и переносило из страны в страну политические, духовные и медицинские идеи.

Будучи единомышленниками, эти люди были знакомы друг с другом, хотя жили в разных странах.

Великие умы розенкрейцеров неоднозначно относились к научной медицинской революции того периода. Их идеалом был Парацельс. Распространение его идей по всей Европе происходило явно из того же источника. Все они представляли себя вовлеченными в наследие Парацельса, даже если прямо не практиковали медицину.

Несмотря на широту интересов розенкрейцеров — тут и разработка философских направлений, и влияние на идеи общества и политические события, научные и литературные достижения, — основная их деятельность лежала в области медицины. Они практиковали высокое терапевтическое искусство и самую широкую медицинскую благотворительность. О них шла молва как о людях, устремляющихся в самые дальние уголки мира; чтобы открывать там больницы. Можно сказать, что это положило начало европейской миссионерской; деятельности. Высокая мораль членов этого общества требовала бескорыстной и анонимной реализации своих планов как в сфере научной и социальной, так и врачебной.

Центром движения розенкрейцеров был Палатинат (не путать с Палатином — меньшим из семи холмов Рима) — рейнское графство (курфюршество) в Германии со столицей в Гейдельберге. Здесь находились прославленный университет — один из важнейших центров образования в Европе, издательство де Брайза, центр алхимиков. Когда мы читаем, что кто-нибудь из врачей получил образование в Гейдельберге, можно не сомневаться, что он находился под влиянием розенкрейцеров или, вероятнее всего, был одним из них.

Палатинат оказался центром религиозной Реформации, а Гейдельберг — центром лютеранства. Все братья-розенкрейцеры были протестантами.

В связи с Тридцатилетней войной во всей Европе возник подъем церковной контрреакции, и силами контрреформации город Гейдельберг был взят у курфюрста Палатината. Влияние католичества возвратилось, и одержало победу также все то, что с ним было связано. Враждебное отношение к алхимическому направлению возрастало, ужесточалось и приводило к охоте на ведьм и кострам. Эта охота формировала Атмосферу крайней секретности, аллегорическую и символическую формы общения и передачи информации. Как и во все времена, большим переменам сопутствовали большие беспорядки.

Однако войны, эпидемии, болезни, религиозные и социальные изменения, смена самих религиозных институтов стимулировали необходимость пролить какой-то разумный свет на вопросы образования, науки и здоровья.