Николя Верт - История Советского государства. 1900-1991

На фоне этой дилеммы — интересы Советского государства или интересы международного коммунистического движения — каждое поражение, каждая упущенная возможность (неудачное выступление немецких рабочих в 1923 г., поддержка Чан Кай-ши в 1926 — 1927 гг., повлекшая за собой разгром коммунистов в Шанхае в апреле 1927 г.) приводила к политическим конфликтам и взаимным обвинениям в предательстве идеалов интернационализма, либо, наоборот, в авантюризме и принесении высших государственных интересов страны в жертву фетишам Революции.

После разгрома «левой», а затем и «правой» оппозиции Сталин разрешил эту дилемму, подчинив интересы национальных компартий и международного коммунистического движения интересам Советского государства. С трибуны VI конгресса Коминтерна (июль — сентябрь 1928 г.) он заявил, что только тот является истинным революционером, кто готов безоговорочно, открыто, безусловно защищать Советский Союз. В 1929 — 1930 гг. Коминтерн, где ведущие позиции занимали политические деятели с идеями, зачастую отличными от сталинских (Бухарин, Зиновьев, Радек, Сокольников), надежно взяли в свои руки такие убежденные сталинисты, как Мануильский и Молотов. Чистка Коминтерна, с особой жестокостью проходившая во второй половине 30-х гг., сопровождалась утверждением все более откровенной великодержавной идеологии, окончательно занявшей место провозглашавшихся прежде интернационализма и стремления «раздуть пожар» мировой революции.

Столь же радикально в 1929 — 1930 гг. был обновлен аппарат Наркомата иностранных дел. Г.Чичерин был заменен на посту наркома М.Литвиновым, который руководил советской дипломатией до мая 193 9 г. Вместе с Чичериным НКИД покинули многие дипломаты, часто бывшие близки к Троцкому (такие, как А.Иоффе, Л.Карахан); другим, назначенным после их политического поражения послами, предстояло затем фигурировать среди обвиняемых на московских процессах.

1929 — 1930 гг., когда был сделан выбор между интересами Советского государства и международного коммунистического движения, ознаменовали первый поворот в советской внешней политике после 1921 г. Второй произошел в _конце 1933 г., когда советское руководство, наконец осознавшее фашистскую опасность, решилось начать пересмотр одного из постулатов своей внешней политики, согласно которому всякое усиление международной напряженности, всякое обострение «межимпериалистических противоречий» в конечном счете было выгодно СССР. В течение шести лет Советское государство делало ставку на нейтралитет в международных отношениях и идею «коллективной безопасности». После провала этой политики, в условиях роста международной напряженности и милитаризации фашистских государств, советская дипломатия, отказавшись от всех принципов, за исключением все более последовательного национализма, созрела для третьего поворота: альянса с нацистской Германией, воплощенного в советско-германском пакте от 23 августа 1939 г.

До 1934 г. Рапалльский договор, заключенный Советским государством с Германией 16 апреля 1922 г., оставался важнейшим из международных соглашении, подписанных советским руководством. На протяжении десятилетия отношения с Германией являлись стержнем советской дипломатической деятельности в Европе. Первые военные и торговые контакты между двумя странами были установлены еще в апреле 1921 г. Советское государство рассчитывало с помощью германских капиталов и технологий провести реконструкцию своего народного хозяйства. Представители немецких военных кругов во главе с генералом фон Сектом надеялись разместить в Советской стране секретные военно-учебные центры, запрещенные в Германии Версальским договором; со своей стороны они были готовы сотрудничать в подготовке кадров для Красной Армии.

Переговоры по этим вопросам начались в тот момент, когда СССР безуспешно (за исключением подписанного им в марте 1921 г. торгового соглашения с Великобританией) пытался нормализовать свои экономические и дипломатические отношения с ведущими европейскими странами. Главным препятствием для восстановления этих отношений являлась проблема выплаты долгов царского правительства. Советское правительство заявляло о принципиальном согласии их уплатить в том случае, если государства-кредиторы окажут ему экономическую помощь путем предоставления на выгодных условиях кредитов и займов и развития с ним торговых отношений, а также объявят о его официальном признании. 28 октября 1921 г. советское правительство направило великим державам ноту с предложением созвать международную конференцию для обсуждения этих вопросов и решить вопрос о юридическом признании Советского государства. Это предложение было принято, и конференция, собравшая представителей около тридцати государств и посвященная вопросам экономического возрождения Центральной и Восточной Европы, состоялась.

Однако с первых же дней переговоры зашли в тупик. Пуанкаре (который к тому времени сменил Бриана, давшего согласие на проведение конференции) находил неприемлемыми советские предложения относительно выплаты долгов, поскольку сумма, затребованная Чичериным в качестве возмещения ущерба, причиненного Советской России иностранной интервенцией во время гражданской войны, превышала царские долги. Именно в этих условиях советские представители, прибывшие в Геную в надежде разорвать дипломатическую, экономическую и торговую блокаду страны, и германские, стремившиеся уменьшить размеры репараций, подписали 16 апреля 1922 г. Рапалльский договор. Этим соглашением обе стороны предавали забвению вопросы о долгах, о возмещении ущерба и национализированном имуществе, предоставляли друг другу режим наибольшего благоприятствования в торговле и возобновляли дипломатические и консульские отношения. Подписав этот договор, Советская Россия и Германия, исключенные из мирового сообщества и притесняемые им, одновременно выходили из дипломатической изоляции; обе стороны отвергали Версальский договор, навязанный «империалистическими бандитами» с целью «колонизации Германии» (термины, употреблявшиеся в Коминтерне). В результате подписания договора рейхсвер получал возможность разместить в Советской стране свои центры военной и учебной подготовки, получать или производить там при участии своих специалистов оружие, которое Германии запрещалось иметь по условиям Версальского договора. Это сотрудничество Советского государства с правыми милитаристскими силами Германии должно было продолжаться до 1932 г.