Вадим Медведев - РАСПАД. Как он назревал в «мировой системе социализма»

Малейший намек кого-то из авторов, особенно советских, на то, что Берлинская стена не может существовать вечно, на возможность, хотя бы в отдаленном будущем, воссоединения Германии воспринимался крайне болезненно. Я припоминаю, какая бурная реакция последовала за промелькнувшим в разнообразном материале уличного репортажа, показанном по нашему телевидению, коротеньким высказыванием студента, в котором прозвучало непонимание раздельного существования немецкой нации и предположение о неизбежности ее объединения в будущем. Пришлось объяснять, что это отнюдь не провокация против ГДР, а отражение того, что у кого-то есть такое мнение.

Впрочем, идеологическая непримиримость лидеров ГДР имела определенные границы и носила своеобразный характер. Она не мешала по партийной линии поддерживать регулярные отношения с СДПГ и с другими общественно-политическими силами ФРГ. В беседе со мной в Берлине Отто Райнхольд сообщил, что на днях выезжает в Бонн для очередной, седьмой неофициальной встречи с Геншером.

Идеологические последствия не мешали руководству ГДР развивать и экономические отношения с ФРГ. Громадную и все растущую выгоду ГДР получала от беспошлинной внутригерманской торговли, через которую она выходила фактически и на рынки Европы, зарабатывала валюту на перепродаже советской нефти. Республика получала от ФРГ и большую кредитную помощь, в том числе в виде беспроцентных займов типа «свинг».

Как раз во время моего пребывания в ГДР был предпринят один небольшой, но характерный шаг – разрешены переводы западногерманских марок гражданам ГДР. Аксен интерпретировал это решение как приведение почтовых правил ГДР к общепринятым международным нормам. Это, может быть, и так, но наверняка немалую, а может быть, и главную роль сыграли интересы поступления в ГДР конвертируемой валюты. Руководство ГДР пошло на такой шаг, несмотря на неизбежные идеологические издержки.

Наша позиция в вопросе о взаимоотношениях ГДР с ФРГ была совершенно ясной. Мы поддерживали ГДР в ее борьбе за полное международно-правовое признание и в то же время выступали за взаимопонимание и сближение двух германских государств, тем более что и в наших связях с ФРГ происходили серьезные, перспективные сдвиги. Мы считали необходимым координировать с ГДР нашу политику в отношении ФРГ и Западного Берлина. По этим вопросам проводились регулярные консультации между центральными комитетами наших партий и, конечно, между министерствами иностранных дел по инициативе обеих сторон.

Скажу откровенно: меня поразила позиция ГДР в вопросе о перспективах Западного Берлина. Она исходила из ложной посылки о якобы неизбежном упадке этого города. Нам приводились данные о снижении экономической активности, свертывании тех или иных производств, об уменьшении численности населения. Вместе с тем нам было хорошо известно, что и Западный Берлин используется гэдээровцами для извлечения немалых экономических выгод, получения свободно конвертируемой валюты.

Мы же исходили из того, что Западный Берлин с его высокой концентрацией экономического и научно-технического потенциала будет сохранять роль одного из крупнейших европейских центров промышленности, науки и культуры. Его роль с учетом особого статуса, регулируемого четырехсторонним соглашением, будет возрастать в контексте общеевропейского процесса. И поэтому важно сохранять и углублять связи СССР и ГДР с Западным Берлином, стремясь превратить его из очага напряженности в центр международного сотрудничества на Европейском континенте.

Однако на пути развития наших отношений с Западным Берлином мы все время наталкивались на препятствия и трудности, подчас рутинные, но приобретавшие политическое звучание из-за ревностного отношения ГДР к Западному Берлину.

Вот один из примеров. Регулирование экономического и научно- технического сотрудничества СССР с ГДР и ФРГ было возложено на соответствующие двусторонние комиссии. С советской стороны обе комиссии возглавлял заместитель председателя Совета Министров СССР А.К. Антонов, человек знающий и энергичный. Но Западный Берлин не попадал в сферу ни той, ни другой комиссии. С точки зрения существа дела, то есть экономических связей Западного Берлина, эти вопросы могли регулироваться только в рамках двусторонней комиссии с ФРГ. Но это оказалось неприемлемым по формальным причинам для ГДР. Так вопрос и оставался нерешенным, и ущерб для дела был немалый. После моего возвращения со съезда СЕП Западного Берлина и соответствующего обсуждения этого вопроса Антонову было дано указание рассматривать вопросы экономических связей с Западным Берлином в общем контексте сотрудничества с ФРГ, хотя формального решения так и не принималось.

Вспоминается и такой эпизод. В Западном Берлине я встретился с Вальтером Момпером – лидером социал-демократической партии Западного Берлина. Он очень хотел приехать в Москву, но встретился с «непреодолимым» препятствием: кто будет дипломатически обслуживать этот визит в Москве с немецкой стороны, ведь посольства Западного Берлина нет? А прерогативы посольства ФРГ на Западный Берлин не распространялись. Оказалось, что проблема дипломатического и консульского обслуживания делегаций из Западного Берлина имела общий характер. Из-за организационно- процедурных вопросов обмен делегациями с Западным Берлином был заблокирован.

Закрыт был путь и для включения представителей Западного Берлина в делегации ФРГ, в том числе депутатов бундестага от Западного Берлина в парламентские делегации ФРГ. Наши попытки найти решение этих по сути дела рутинных вопросов наталкивались на непонимание со стороны ГДР.

За всем этим просматривалось прохладное, если не отрицательное, отношение группы Хонеккера к развитию прямых связей СССР с Западным Берлином.

Как уже говорилось, крайне противоречивую и непоследовательную позицию хонеккеровское руководство занимало и по перспективам развития экономических отношений между нашими странами, и по проблемам интеграции в рамках Совета Экономической Взаимопомощи.

С одной стороны, им высоко оценивалось значение экономических связей ГДР с социалистическими странами, и прежде всего с Советским Союзом. В беседе со мной в августе 1988 года Хонеккер особо подчеркнул, что 70% внешнеторгового оборота ГДР падает на долю социалистических стран, в том числе 40% – на Советский Союз, и только 30% – на весь остальной мир, включая ФРГ. Если учесть, что больше половины национального дохода республики реализуется через внешнюю торговлю, станет ясна неоценимая роль рынка социалистических стран для ее экономики.