Андрей Платонов - Борьба за господство на Черном море

Проведение Крымской наступательной операции 4-го Украинского фронта совпало сразу с двумя флотскими организационными моментами. Во-первых, 28 марта назначен и на другой день вступил в должность новый старый командующий Черноморским флотом Ф.И. Октябрьский. Причем вернулся он не один — вместе с ним возвратился на прежнюю должность начальник Оперативного отдела штаба флота капитан 1-го ранга О.С. Жуковский, которого (не совсем понятно, за что) сняли с должности в марте 1943 г. [96] После этого он служил помощником командира лидера «Харьков», чудом пережил трагедию 6 октября 1943 г., служил старпомом крейсера, откуда и был возвращен в Оперативный отдел. Естественно, этим двум центральным фигурам при планировании операций требовалось время на врастание в обстановку.

Во-вторых, 31 марта вышла Директива ВГК о порядке подчинения флотов и флотилий [97] Полностью Директиву смотрите в Приложении IV, документ 19. . Согласно этому документу народный комиссар ВМФ становился Главнокомандующим морскими силами СССР, и Черноморский флот теперь подчинялся непосредственно ему. Таким образом, все предыдущие директивные указания фронта сразу как бы обнулялись. Правда, никаких особых указаний на этот счет дано не было. Компенсируя управленческий вакуум, новый Главком уже 1 апреля выдал на ЧФ первую Директиву с общими указаниями [98] Полностью Директиву смотрите в Приложении IV, документ 20. . В целом в ней ничего нового не содержалось, предлагалось ждать более подробной директивы Ставки. Единственное, на что следует обратить внимание, — это на силы, которые предписывалось задействовать на коммуникациях: подводные лодки, катера и авиация; кораблей эскадры там нет. В этих условиях новый командующий также ограничился общими директивными указаниями.

Наконец, уже после начала Крымской наступательной операции, 11 апреля, пришла долгожданная Директива ВГК о задачах Черноморского флота — но не на уже шедшую операцию по блокированию Крыма, а вообще на 1944 г. [99] Полностью Директиву смотрите в Приложении IV, документ 21. А потому там не было никаких указаний по взаимодействию с 4-м Украинским фронтом. Даже относительно применения кораблей эскадры все оставалось неопределенным: «крупные надводные корабли тщательно готовить к морским операциям, которые будут при изменении обстановки указаны Ставкой» .

Впрочем, по крайней мере для комфлота это не стало новостью. Дело в том, что его еще 4 апреля вызвали в Ставку ВГК. 10 апреля он участвовал в совещании по поводу предстоящей операции по освобождению Крыма. Согласно дневниковым записям Ф.И. Октябрьского, при обсуждении действий сил флота Сталин изъял из плана крейсера и эсминцы, считая, что эти силы надо беречь. Поэтому, когда командующий флотом прибыл 13 апреля на свой ФКП, содержание Директивы от 11 апреля ему было уже известно.

В этих условиях никакого плана операции Черноморского флота по блокаде группировки германских войск в Крыму так и не появилось. Фактически вся деятельность флота на коммуникациях проводилась в рамках повседневной деятельности, лишь с более высокой интенсивностью. То есть имели место систематические действия бригады подводных лодок и двух бригад торпедных катеров, а также боевые действия ВВС ЧФ, но не в рамках операции флота, а самостоятельные. Поэтому в дальнейшем, когда говорится об операции, то имеется в виду не операция Черноморского флота, а Крымская наступательная операция 4-го Украинского фронта.

На практике всякое взаимодействие между подлодками, катерами и авиацией отсутствовало. Причем не только в совместных ударах, но и, как это видно на примере с самолетами-осветителями, в обеспечивающих действиях. Все, что сделали — это установили разграничительную линию между районами действий 1-й и 2-й бригад торпедных катеров по широте мыса Херсонес. Поскольку позиции подлодок находились значительно мористее, катера действовали только в темное время суток, а авиация преимущественно «работала» днем, то никаких дополнительных мер для исключения взаимных атак не предусматривалось.

Вывод Черноморского флота из оперативного подчинения фронта как минимум дважды больно аукнулся морякам. Прежде всего армейцы сразу перестали помогать топливом морским летчикам в Таврии. Это привело к тому, что несколько дней авиация флота бездействовала. А ведь практически весь поток эвакуированных шел на Констанцу, поэтому немцы и румыны очень боялись авиационных ударов по нему. Если бы советская авиация смогла вывести порт из строя, то интенсивность грузопотока могла снизиться чуть ли не вдвое из-за задействования других, гораздо менее оснащенных пунктов высадки. И действительно, в ночь на 11 и 18 апреля по Констанце отбомбилась авиация дальнего действия, но в дальнейшем больше никто этим важнейшим транспортным узлом не занимался. Отчасти это произошло из-за того, что в рамках задачи блокады Крыма Констанца как бы отходила в зону ответственности флота, а у того просто не было сил для нанесения реально действенных ударов.

Выполняя полученные директивы, Черноморский флот провел ряд подготовительных мероприятий. Как уже упоминалось выше, в течение 6 и 7 марта в Скадовск была перебазирована 2-я бригада торпедных катеров. Вскоре бригада начала действовать в районах Одессы и Очакова, а в первый период боев за Крым — на коммуникациях между портами Ак-Мечеть, Евпатория и побережьем Румынии. 15 апреля бригаду перебазировали в бухту Каранджа, а 18 апреля — в Евпаторию, ближе к Севастополю. Таким образом, 2-я бригада торпедных катеров все время следовала за движением фронта.

1-я бригада торпедных катеров в это же время перебазировалась из Поти в Фальшивый Геленджик. К 11 апреля в Анапе организовали маневренную базу, откуда торпедные катера действовали против коммуникации противника в районе Феодосии, Судака и Ялты. 19 апреля 1-я бригада перебазировалась в Ялту и начала деятельность непосредственно на подступах к Севастополю.

Бригада подводных лодок Черноморского флота действовала из Поти, Очемчири и Туапсе. Всего к началу операции в составе Черноморского флота находилось 26 подводных лодок, из них в строю по состоянию на 1 апреля — восемь. Благодаря неимоверным усилиям уже в ходе операции их количество возросло до тринадцати.

К началу операции основные силы бомбардировочной и торпедоносной авиации флота сосредоточили на аэродромах Таврии (Скадовск, Сокологорное, Искровка), откуда они действовали на коммуникациях противника, производили минные постановки у Севастополя и в Сулинском канале. Из имевшихся у флота 650 боевых самолетов для участия в Крымской операции было выделено 406 самолетов, из которых 154 самолета базировались на аэродромы Таврии и 252 — на аэродромы в районе Геленджик — Тамань. Количество выделенных для участия в операции самолетов не только не снижалось, но, наоборот, к концу операции его довели до 430. С 8 апреля штурмовая авиация, взаимодействуя со 2-й гвардейской армией 4-го Украинского фронта, способствовала прорыву перекопских и ишуньских позиций, после чего ее переключили для действий по морским объектам.