Евгений Габович - История под знаком вопроса

На этом восхищение Мищенко перед личностью великого ученого и гуманиста не заканчивается:

«Его биография как гениального ученого и неустанного борца за свободу совести и исследования, переплетена с событиями религиозных войн, с успехами точных наук и с волновавшими тогда весь христианский мир вопросами теологии и летоисчисления. …В лице С. европейская наука вышла из подчиненного положения к науке древних греков. Ученость С. оставляла далеко за собой знания и методы александрийских ученых».

Становится ясно, как повезло науке хронологии, что у ее истоков стоял такой великий и разносторонний человек. Именно он разработал ее как научную — по представлениям того времени, вестимо — дисциплину и внес в нее отсутствовавшую до него систематику. Впрочем, не следует забывать, что и великие люди, особенно обладающие ученым высокомерием, иногда мухлюют или, по крайней мере, заблуждаются, не говоря уже о том, что все мы порой ошибаемся…

«Он был творцом научной хронологии, рассеял мрак предубеждений и схоластических хитросплетений в исторической науке и доказал превосходство изысканий точных и свободных от предрассудков. Влияние С. простиралось далеко за пределы Франции и Голландии; ученый авторитет его был признан повсюду. […] Его дарования, его изумительные сведения в языках, истории и древностях многих народов, восточных и западных, а также в математике, астрономии и теологии явились во всем блеске в его «Исправлении хронологии» («De emendatione temporum», 1593; лучшее издание женевское 1609), дополнения и поправки к которому даны были в «Сокровищнице времен» (Thesaurus temporum, Лейден, 1606, 2–е изд. Амстердам, 1629) […] До С. почти исключительно господствовали средневековые способы летоисчисления по календарю святых и по церковному календарю, крайне недостаточные и сбивчивые; почти вся хронология имела узкослужебное значение определять дни Пасхи, Троицы, Масленицы и т. д.; времяисчисление распространялось на немногие, сравнительно, события прошлого» [Аноним].

Я привел столь подробную цитату, чтобы показать, как высоко ценилась роль Скалигера — юниора в создании современной хронологии еще в начале XX века и как тогда виделось состояние этой науки до него. Но и детали о состоянии хронологии до Скалигера крайне любопытны.

«В основу хронологии С. положил хронологические сочинения Евсевия, его предшественника Юлия Африканского и его продолжателей Иеронима и Идация; все эти труды примыкали к астрономическим и хронологическим изысканиям александрийских ученых. За текстами древних хронографов, восстановление коих было чудом дивинаторской критики, следуют у С. «Примечания к хронике Евсевия»: здесь даются все средства для научного выяснения взаимных отношений между древними народами, а библейская история освещается при помощи многочисленных источников. За «Примечаниями» следует систематическое изложение начал хронологии. С таблицами вычислений, оправдательными документами и т. п. Силой воображения( выделено мной. — Е.Г.) и точных знаний С. построил в сокровищнице времен мировую историю, расчленил ее материал по народам, синхронистически сопоставил события по периодам от начала ассирийского царства до половины XV века нашей эры». [Мищенко].

За этими панегириками скрыта — быть может, бессознательная — критика, которая в полной мере понятна лишь современным хронологическим скептикам. Вышедшее из широкого употребления прилагательное «дивинаторский» (силой воображения, путем предвидения будущих событий, путем догадки, божественная) говорит само за себя. Используя его в странном сочетании с существительным «критика», Мищенко на самом деле открыто говорит о том, что хронология составлялась Скалигером на основании предположений, догадок, искусственных построений, а не на основе четкой исторической информации. Подробнее о чудесных догадках и богатом воображении Скалигера мы поговорим ниже.

Впрочем, на создании хронологии и восстановлении исторических источников силой воображения не заканчивается список заслуг Скалигера перед историей: в 1606 году он издал сочинение «О монетном деле», в котором «оценил важность монет для исторической науки» [Аноним]. Важно отметить следующий удивительный факт: несмотря на не оспариваемую никем — но крепко подзабытую современными нам историками — роль основоположника хронологии мировой истории, труды этого основоположника — причем именно самые главные его труды — ни на один современный язык не переводились.

Единственное исключение — это его автобиография и отдельные письма, причем большая часть автобиофафии была переведена на французский в 1873 году. Письма Скалигера были опубликованы на следующий год после его смерти. Особенно полное их издание вышло в свет в 1627 году и было переиздано годом позже. В последующие два века в разных изданиях публиковались письма, не вошедшие в эту коллекцию.

Конечно, люди, интересующиеся истоками хронологии должны знать языки. В том числе и мертвый ныне язык латынь, на котором в основном писал Скалигер. Но ведь и «римских» классиков лучше читать в «подлиннике». Однако практически все ведущие авторы «древнего» Рима и даже эпохи Средневековья, писавшие на латыни, переведены на ведущие языки мира: пусть образованный человек читает их, даже если он не знает латыни.

А вот Скалигера пусть он лучше не читает! Интересно, почему? Может быть, при чтении его работ по хронологии у читателя возникнет слишком много «неправильных» представлений о началах этой науки, может быть он начнет сомневаться в обоснованности рассуждений и результатов великого хронографа? Или заметит с удивлением, что в большинстве случаев вообще никаких рассуждений и никакого критического анализа исторических дат у Скалигера нет, а присутствуют только ссылки на дивинаторски подправленных им «древних» авторов, т. е. на авторитеты.

Интересно, что в книге «История культуры стран Западной Европы в эпоху Возрождения», написанной под редакцией Л. М. Брагиной и рекомендованной соответствующим российским министерством в качестве учебника для студентов высших учебных заведений, обучающихся по гуманитарным специальностям имя Скалигера вообще не упоминается. И хотя в главе «Культура Франции в конце XV — начале XVII века» есть раздел «Рождение истории», о рождении хронологии — ах да, к этому времени Скалигер уже перебрался в Лейден — в ней ни слова. Нет упоминания о нем и в соответствующей главе о гуманизме в Нидерландах, ни в разделе о Юсте Липсии, ни в разделах «Наука» и «Литература».

В случае гениального ученого, основателя нескольких новых научных дисциплин и самого блистательного гуманиста своей эпохи такое умолчание более чем выразительно. Впрочем, при сравнении этой книги с книгой Вайнштейна я обратил внимание на то, что практически все указания на разоблачения исторических подделок и фальшивок, которыми пестрит вторая книга, у Брагиной найти невозможно. Данная тема активно замалчивается. Редким исключением из этого правила является краткая заметка о хронике польского автора М. Стрыйковского (1582 год), в которой сказано, что в случае исторического незнания в ход пускалась буйная фантазия (не вижу основания относить это замечание только к Стрыйковскому: не было ли это характерной чертой всей исторической работы эпохи гуманизма?). Не является ли данная вопиющая формула умолчания о Скалигере своеобразной — и беспомощной — идеологической реакцией на возникновение новой хронологии в России?