Евгений Габович - История под знаком вопроса

Может быть, и на самом деле, это нечто само собой разумеющееся, что каждый может спокойно создавать некое виртуальное прошлое, и носителями зла являются не населяющие разные века поэтические «творцы» истории, а те, кто объявляет их подделки подделками и, как это делают авторы исторической аналитики, пытается восстановить соответствие наших моделей прошлого… этому прошлому, а не выдуманной бесчисленными фальсификаторами виртуальному эрзацу.

Более двух десятков лет публикует свои книги, написанные на основе многочисленных критических работ, исследователь правовых документов средневековья австрийский профессор — историк Ганс Константин Фаусснер. Теперь ему удалось опубликовать свои выводы в четырех томах, которые по замыслу автора должны составить вместе первую книгу серии его критических книг. Основной свой вывод он формулирует и обосновывает в первом из четырех томов (остальные три тома содержат многочисленные копии дарственных грамот и лаконичные комментарии к ним). Этот вывод гласит: практически все средневековые императорские и королевские дарственные грамоты являются фальшивками, ибо они недействительны с точки зрения правил нотариального оформления и правовых норм того времени, к которому их относят.

Всего им были рассмотрены 6087 таких грамот и только в случае 183 оказалось, что грамоты были составлены грамотно с точки зрения нотариального искусства (что, конечно, не значит, что эти грамоты не являются подделками: Каммейер в свое время пришел к выводу, что все вообще средневековые документы были созданы позже и датированы — если они вообще имеют дату изготовления — задним числом) и, главное, не противоречили правовым нормам, которые ТИ приписывает соответствующим эпохам. Хотя именно анализ средневекового церковного и феодального права и составляет основу критического анализа Фаусснера, я не смогу излагать здесь его аргументацию. Ограничусь общей формой доверия к эксперту в этом вопросе и замечанием о том, что слово «дарственная» вызывает у Фаусснера колики, ибо речь шла в анализируемом им праве не о дарении, а о даче в пользование на определенных условиях и за определенные ответные услуги. Впрочем, он, постанывая, продолжает — за неимением лучшего — использовать этот широко распространенный неточный термин. Но просит помнить, что в случае дарственных происходило не дарение, а определенный обмен или даже покупка/продажа.

Нужно сразу подчеркнуть, что Фаусснер не является критиком хронологии. Он — историк средневекового права в его традиционном варианте. Фаусснер полностью признает все выдуманные историками века и тысячелетия и верит почти всему тому, что пишут его коллеги о номенклатуре якобы исторических личностей и событий. Поэтому его объяснение феномена массовой подделки дарственных, на котором мы остановимся ниже, едва ли верно. Для нас, однако, важен тот факт, что даже при попытке историка честно рассматривать традиционную версию модели прошлого возникают столь крупные противоречия, что появляется необходимость радикального пересмотра большой части исторических представлений.

Выводы Фаусснера перекликаются во многом с таковыми критических авторов, работающих в рамках исторической аналитики. Так, он приходит к выводу о том, что фальшивками являются следующие классические источники по Средневековью:

• Биография Карла Великого, написанная Эйнхардом

• Труды «средневековой немецкой поэтессы» Хротсвитц фон Гандерсгейм

• «История саксов» Видукинда и многие другие.

В своей попытке объяснения феномена массовой фабрикации средневековых королевских и императорских дарственных Фаусснер следует примеру Ардуэна, который приписывал все выдуманные источники о старине одному монастырю и работавшей в ней под руководством одного лидера монашеской писчей палате. Так и Фаусснер считает, что все неправильные дарственные созданы в мастерской или по заказу одного единственного человека — аббата Вибальда монастырей Стабло и Кореей во второй четверти XII века на основе истинных грамот, которые он велел уничтожить (не ясно, правда, как мог монах, пусть и главный монах известного монастыря, собрать тысячи дарственных и решиться их уничтожить). По версии Фаусснера видные деятели церкви (например, епископы) хранили коллекции дарственных, полученных ими или их предшественниками и после их смерти бывало, что такие коллекции переходили не к наследнику на епископской кафедре, а к другому видному церковному деятелю.

Вибальд из Стабло или Ставелота в Бельгии (якобы 1098 — 19 июля 1158) считается заметным средневековым деятелем, известным членом ордена бенедиктинцев. Происходил он из не особо знатной семьи крупного придворного чиновника, но полученное им блестящее образование, черты характера и прирожденная склонность к дипломатической деятельности якобы способствовали его головокружительной карьере. Он, мол, был в 1130–1137 гг. аббатом монастыря Ставелота, который считается одним из древнейших в Европе бенедиктинских монастырей (якобы основан в 650 году Святым Ремаклусом), сыгравшим важную роль в ранней экспансии христианства на территории Голландии, Бельгии, Франции и Германии. Затем он якобы занял в 1137 году почетный пост аббата в Монтеказино — сегодняшней летней папской резиденции в Италии. Наконец, с 1147 года до самой смерти он еще по совместительству и аббат монастыря Кореей в северo-западной Германии, который при нем пережил фазу культурного расцвета. Ему приписываются важные дипломатические миссии и контакты с императорами Конрадом III и Фридрихом I Барбароссой. Ему же приписываются многочисленные письма.

И вот этот светоч христианской культуры XII века был, оказывается, гениальным мошенником, который переписал на свой лад большой кусок европейской истории. А для того, чтобы его выдумки имели под собой солидную базу, он еще, оказывается, сочинял самые разные «исторические» и литературные произведения. При этом Фаусснер описывает сложные отношения Вибальда с другими деятелями церкви, из которых должно следовать объяснение причин, по которым они получали противоречащие другим документам дарственные (мол, с кем в ссоре был, тому и подкладывал свинью).

На самом деле вся эпоха Вибальда, Фридриха Барбароссы относится к числу сказочных периодов истории и сам Вибальд, скорее всего, проекция в прошлое какого-нибудь церковного деятеля эпохи Возрождения (быть может, XV или даже конца XVI века). Никаких оригиналов дарственных он скорее всего не имел и потому не уничтожал, а просто сочинял оные по заказу и за хорошую оплату. Это, скорее всего, относится и к епископу Отто I, который занимал по рекомендации Вибальда кафедру во Фриизинге (сегодня на границе Баварии и Австрии) якобы в 1138–1158 годах. Отто (якобы 1112–1158) был сыном австрийского маркграфа Леопольда III и внуком императора Генриха IV и обладал вследствие этого прямым контактом с окружением императора. Это превращало провинциального епископа Отто в важнейшего союзника Вибальда. Отто и Вибальд были участниками одной акции и Фаусснер подробно описывает, какие изменения в законодательстве подвигли их на грандиозную акцию по подделке дарственных грамот с целью добиться важных материальных выгод для своих монастырей, а в случае Отто и для своей епархии.