Георгий Холопов - Огни в бухте (Дилогия о С М Кирове - 2)

- Стоит, конечно, - улыбнувшись, сказал Киров. - Поговорить еще придется.

Студент ушел. Бородач засучил рукава гимнастерки, отошел шага на три вперед, очертил лопатой квадрат на земле на одной линии с канавой и стал рыть землю. С удивительной ловкостью он орудовал лопатой, размашисто швыряя землю то вправо, то влево от себя.

- Ай да дядя! - Киров был в восхищении. И все остальные бросили работу и смотрели на бородача.

Бородач вдруг выпрямился, прищуренным глазом взглянул на Кирова.

- Что, товарищ Киров, в самом деле не узнал меня?

Киров внимательно посмотрел на бородача.

- Погоди, погоди... Кажется, узнаю...

- А помнишь - я бензин привозил в Астрахань?

- На этих, на "туркменках"? Петрович?

- Угадал, товарищ Киров!

Это было три года назад. Зеленокрылые английские самолеты внезапно появились над Астраханью, и небо грохотало от рева моторов. Город приходил в смятение: на кораблях тревожно завывали сирены, народ носился по улицам в поисках убежищ, на озверелых конях с трезвоном неслись пожарные телеги.

Самолеты спокойно кружились над городом и с небольшой высоты бомбили дома и пристани. Посеяв пожары, они летели к аэродрому, покачиванием крыльев "приветствовали" летчиков авиаотряда 11-й армии и, сбросив на ангар остаток бомб, снова безнаказанно кружили над городом, на этот раз выкидывая за борт пуды прокламаций; после этого они скрывались за Волгой.

Бензина в Астрахани давно не было. Летчики из заброшенных мазутных ям выгребали грязь, добытую из нее нефть смешивали со спиртом и на этом "горючем" поднимались навстречу врагу и гнали его за город; самолеты летали с "чихающими" моторами, оставляя в небе густой след черного дыма.

Но врага надо было не только отгонять от города, но и уничтожать: залетать к нему на аэродромы, топить корабли, пускать под откос эшелоны.

Горючее было залогом скорейшего наступления и успеха в войне в волжском бассейне, освобождения Кавказа. Все возможное в самой Астрахани Кировым было сделано. И теперь оставалась одна надежда на Баку.

Был девятнадцатый год. В Баку хозяйничали мусаватисты. В Петровске стоял английский флот, и корабли интервентов рыскали по Каспию, доходя до двенадцатифутового рейда. Подступы к Астрахани с моря были отрезаны.

На суше с севера наступало белое донское казачество под командой генерала Улагая, с юго-востока берегом Каспия шли казаки астраханские и уральские, с юго-запада - войска с Терека и Кубани.

Астрахань была окружена со всех сторон, и оставалась надежда только на помощь подпольного Баку.

Киров организовал Особую Морскую экспедицию. Это было в бытность его председателем Астраханского ревкома, в апреле 1919 года. Возглавлял экспедицию командир матросского отряда большевик Михаил Рогов. Команда его рыбницы благополучно доставила в Баку деньги для закупки оружия и организации побега арестованных бакинских большевиков, привезла в Астрахань первые пятьсот шестьдесят пудов авиационного бензина.

Через месяц с ответным рейсом пришла "туркменка" из Баку, за ней вторая...

- Что, товарищ Киров, трудно меня узнать? Здорово изменился? спросил Петрович.

- Нет, почему же, можно! Вот если сбрить бороду...

- Да скинуть эти три года! - рассмеялся в кулак Петрович.

- Эти три года, видимо, дорого тебе обошлись? В крепких переплетах бывал?

- Было дело, - задумчиво ответил бородач, опустив голову. - Но голыми руками меня не возьмешь. Я крепко кован!

- А мы еще долго тогда ждали тебя из второго рейса, - сказал Киров. Думали, в шторм попал или англичан встретил... Я потом и у Микояна справки наводил: твоя "туркменка" везде значилась как без вести пропавшая.

- Да, второй рейс был неудачен. Ребят жаль...

- Рассказывай, рассказывай!

- Вначале как будто и хорошо все шло. Но только отвалили от берега, стал нас нагонять сторожевой катер. Подошел вплотную. Кричат: "Куда держите курс? Кто хозяин?" Отвечаю: "Безымянная номер тридцать один, документы проверены". А у самого сердце вот как колотится. Думаю: пропали! На лодку навели прожектор. Кричат: "Груз какой? Кто хозяин?" Я им в ответ: "Я хозяин. Везем бензин в Энзели". Снова кричат: "Разрешение на рейс есть?" - "Вот разрешение, а вот и судовой журнал", - отвечаю им... "Сволочи, будто правил не знают", - поругались они, прожектор погас, и катер повернул обратно. Вот радости-то было у нас! Ну, думали, теперь и до Астрахани дойдем. И не дошли!

- Дальше, дальше!..

- Ну, обогнули остров Нарген и при попутном ветре пошли на север. На третий день, у порта Петровск, перед самым носом нашей "туркменки" из воды показалась английская подводная лодка. Меня, как "капитана", они взяли к себе в лодку, а с "туркменкой" и командой - сам понимаешь, как поступили... Учти - на подбор были ребята, все коммунисты.

- Взорвали "туркменку"? - вздрогнув, спросил Киров.

- Взорвали.

- Я так и догадывался. - Киров достал кисет, раздумчиво набил трубку. Петрович свернул козью ножку.

- Ну, а как сам остался жив?

- С месяц сидел в Петровской тюрьме. Компания подобралась. Все бакинцы. Сделали подкоп, убежали. Потом в армии служил.

- Что думаешь теперь делать? - Киров зажег спичку, задымил трубкой.

- Прослышал про бухту - и потянуло на старую работу. Работать, думаю, надо.

- Правильно думаешь, - сказал Киров. - Богомолову надо помочь. Слепой он, а здесь надо в оба глядеть. Сам понимаешь, какое здесь окружение.

- Понимаю, товарищ Киров.

- На бухте развернутся большие работы. На этих болотах будет построен лучший нефтепромысел. Здесь нужна крепкая партийная организация. И закаленный секретарь!.. Коммунисты должны быть цементирующей силой всего трудового коллектива. Запевалами трудовых подвигов!.. Мне кажется, что твоя кандидатура будет самой подходящей для секретаря...

- Грамоты мало, товарищ Киров, - опустив голову, ответил Петрович.

- Если ты в подполье умел неплохо руководить бухтинской организацией, то теперь, при нашей власти, вполне сможешь. А грамота придет! Это дело наживное! Я помогу, не бойся. Приди завтра пораньше в ЦК. Подробно обо всем потолкуем.

- Приду.

- Как квартира? Как семья, Петрович? В чем нуждаешься?

- По правде говоря, товарищ Киров, заново надо жизнь начинать.

- Квартиру мы тебе подберем. Какой-нибудь там особнячок миллионера, шутливо сказал Киров. - А жену сам найдешь. Не горюй. Давай по рукам! И за работу. И брата своего Фому Матвеича возьми на буксир. Он чего-то уж очень медлит с землесосом.

- Фома? Да, испортился братец. Барином каким-то сделался. Говорит: "Хватит, наработался в своей жизни, теперь и отдохнуть пора". Дружит с какими-то типами из анархиствующей матросни... и вообще ведет жизнь какого-то царька.

- Анархию, говоришь, признает, анархистом стал? - Киров рассмеялся. Ай да Фома... Несмотря на все это, хороший у тебя братец. А удивительная вещь, Петрович... Как только человек становится эгоистом, хочет жить в свое удовольствие, так сразу же тогда хватается за полы анархизма... в поисках оправдания своему этому эгоизму и себялюбию. Что стало бы у нас в стране, если анархизм пустил бы в народе глубокие корни? - И сам же себе ответил: - Началось бы такое хуторянство, такая гульба... страшно и подумать.