Лев Гумилев - Из истории Евразии

Таким образом, рождение пассионарной теории этногенеза и само открытие, лежащее в ее основе, оказались разделены промежутком в двадцать пять лет. Эти двадцать пять лет разрыва между осознанием и бытием, наверное, самая яркая характеристика нашей эпохи, в которой кабинеты ученых сменились на тюремные камеры. И хотя полное отсутствие возможности говорить то, что думаешь, было основной причиной молчания, справедливости ради необходимо упомянуть и другую сторону дела. Как ученый (а Лев Николаевич уже и тогда был именно ученым, хотя и без диплома), Л.Н.Гумилев отчетливо понимал, что любая концепция может быть воспринята лишь подготовленной аудиторией. Кроме того, понимал он и другое: обосновать столь экстравагантную на первый взгляд мысль можно лишь на основе владения методами традиционной историографии, обработав большой «информационный архив». Эту-то работу он и поставил себе первой целью.

Уже во время второй своей лагерной эпопеи начал Лев Николаевич писать первую книгу своей «Степной трилогии» – «Хунну». На маленьких листочках, которые он умудрялся доставать и которые ему дарили друзья, постепенно воссоздавалась история первого из прославивших себя народов Великой степи. Рукопись уцелела, дожила до освобождения, в 1956 г. Лев Николаевич привез ее в Ленинград, а в 1960 г. «Хунну» вышла отдельной книгой [2] Гумилев Л.Н. Хунну. М., Изд-во вост. лит., 1960. . Чуть раньше увидела свет и первая печатная работа по истории тюрок [3] Гумилев Л.Н. Удельно-лествичная системa у тюрок в VI-VIII веках. – «Сов. этнография», 1959, No 3 . Лев Николаевич, напряженно работая, очень быстро обобщает весь свой материал по тюркской истории ив 1961 г. защищает докторскую диссертацию «Древние тюрки VI-VIII вв.». Так была закончена вторая книга «Степной трилогии» – «Древние тюрки», однако свет она увидела лишь шесть лет спустя [4] Гумилев Л.Н. Древние тюрки. М., «Наука», 1967. .

Отметим, что «Древние тюрки» занимают огромное место не только в системе научной аргументации Л.Н.Гумилева, но и в характеристике его нравственной позиции.

Недаром на титульном листе «Древних тюрок» стоят следующие слова: «Посвящаю эту книгу нашим братьям – тюркским народам Советского Союза». И дело здесь не только и не столько в личной симпатии, хотя и в ней по отношению к тюркам и монголам у Льва Николаевича нет недостатка. Ведь Лев Николаевич Гумилев первым возвысил свой голос в защиту самобытности тюрко-монгольской истории и культуры, которым ранее неизменно отказывалось в праве на равноценность с историей европейской или китайской. Гумилев первым выступил против европоцентристской «черной легенды» о татаро-монгольском иге, об извечной вражде кочевников Степи с земледельцами Леса [5] Гумилев Л.Н., Куркчи А.И. Черная легенда: Историко-психологический этюд (Подгот. А.Фарзалиевым). – «Хазар», 1990, No 1 -2. . Именно Льву Николаевичу принадлежит честь переосмысления на основе строго научной фактологии той роли, которую играли тюркские и монгольские народы в истории России. И оказалось, что не было непрерывной войны не на жизнь, а на смерть, не было ненависти, а была система динамичных, крайне сложных политических отношений при неизменном чувстве симпатии и уважении этнического своеобразия друг друга. Оказалось, что не было у народов Великой степи патологической жестокости и склонности к разрушению достижений культуры. Напротив, представители Великой степи всегда исповедовали убеждение, что «за удаль в бою не судят, а предательства не прощают». Конечно, стереотипы поведения этих народов были отличны от европейских, но это не значит, что они были хуже – они были просто другими. Но мало того, стереотипы Степи русским долгое время казались предпочтительнее европейских или китайских!

Л.Н. Гумилев сформулировал доказательную концепцию естественного братства русского народа с народами тюркскими и монгольскими. Можно без всякого сомнения утверждать, что это братство стало для него нравственным императивом.

Вместе с тем исследование истории Великой степи позволило Льву Николаевичу «выйти» на границу истории с географией, уловить зримую взаимосвязь изменений хозяйственной и политической системы данного этноса с изменениями в его родном, кормящем ландшафте. Материал по истории Великой степи дал такую возможность исследователю далеко не случайно. В условиях экстрааридного климата взаимосвязь географических условий с изменениями в культуре и политике выявилась гораздо резче, нежели в мягком приморском климате западноевропейского полуострова. Но даже здесь Л.Н.Гумилев не удовлетворился общими соображениями, а решил проверить свой тезис на материале своеобразного ландшафтного и культурного региона – Прикаспия. Научные результаты археологических экспедиций, проведенных в 1959-1964 гг. под руководством Л.Н.Гумилева, блестяще подтвердили выдвинутую им гипотезу о механизме взаимосвязи между вмещающим ландшафтом и исторической жизнью этноса. Эти научные результаты были изложены автором в целом ряде научных статей и содержали развернутые доказательства зависимости между циклонической деятельностью, колебаниями уровня Каспийского моря и ритмикой кочевой культуры народов степной зоны Евразии [6] Гумилев Л. И. Гетерохронность увлажнения-Евразии в древности. (Ландшафт и этнос. IV). – «Вести. Ленингр. ун-та», 1966, No 6, с. 64-71; он же. Гетерохронность увлажнения Евразии в Средние века (Ландшафт и этнос. V). – «Вести. Ленингр. унта», 1966, No 18, с. 81-90; он же. Изменения климата и миграции кочевников. – «Природа», 1972, No 4, с. 44-52; он же. Истоки ритма кочевой культуры Срединной Азии (опыт историко-географического синтеза). – «Народы Азии и Африки», 1966. No 4, с. 85-94; он же. Роль климатических колебаний в истории народов степной зоны Евразии. – «История СССР», 1967. No 1,0.53-66. .

Описание гетерохронности увлажнения Евразии было настолько верной гипотезой, что дало возможность Л.Н.Гумилеву сделать еще одно, на сей раз археологическое, открытие: доказать расположение городов Хазарского каганата на тех территориях Волжской дельты, которые сегодня заняты водами Каспийского моря. Открытие Хазарии, подробно описанное Л.Н.Гумилевым в специальной работе [7] Гумилев Л. Н. Открытие Хазарии. М., «Наука», 1966. , положило конец многолетним спорам специалистов о местонахождении и разнообразии причин гибели Хазарского каганата. Но самому Л.Н.Гумилеву его открытие дало еще больше, поскольку оно создавало основу для переосмысления всей истории Восточной Европы и Срединной Азии в VIII-XI вв. Позже Л.Н.Гумилев вернется к хазарской теме, и возвращение это будет триумфальным. А в конце 60-х гг. обращение к географии Каспия знаменовало собой тот факт, что были созданы все необходимые предпосылки для рождения естественнонаучной теории этногенеза: открыта как явление пассионарность и объяснена ее природа; создана концепция взаимосвязи этноса с ландшафтом и, наконец, сформирован информационный архив по огромному и своеобразному историко-культурному региону – Великой степи.