Лев Гумилев - Биосфера и импульсы сознания

Для изучения психологии отдельной особи предлагаемая точка зрения и система отсчета дают очень мало. Поскольку уровень пассионарности является прирожденным признаком, то соотношение величин не меняется. Что же касается аттрактивности, то она меняется под воздействием других людей: учителей, друзей, учеников, и, значит, изменчивость ее является свойством коллектива, а не особи. Зато при изучении этногенеза принцип предложенной концепции весьма удобен, хотя при настоящем уровне знаний и возможностей результаты могут быть выражены в условных соотношениях. Получение числовых данных – пока за пределами наших возможностей. Но даже то, что есть, уже весьма полезно для анализа.

Мы хорошо знаем, что все этносы проходят ряд фаз эволюции, который в идеале или в схеме единообразен. Многочисленные уклонения от схемы, например обрывы развития или смещения за счет посторонних вмешательств, легко учесть и исключить из рассмотрения основной закономерности. Столь же легко их потом учесть при синтезе, т.е. восстановлении действительной истории народа.

Как уже неоднократно отмечалось, сознательная деятельность людей играет не меньшую роль в исторических процессах, чем инстинктивно-эмоциональная, но характер их принципиально отличен. Бескорыстное стремление к истине порождает научные открытия, которые определяют возможность технических усовершенствований и тем самым создают предпосылки для роста производительных сил. Красота формирует психику и художника, и зрителя. Жажда справедливости стимулирует социальные переустройства. Короче говоря, «человеческий разум, который не является формой энергии, а производит действия, как будто ей отвечающие» [9] Вернадский В. И. Химическое строение биосферы Земли и ее окружения. М., 1965. С. 272. , становится импульсом явления, именуемого прогрессом, и, следовательно, связан с общественной формой движения материи. Связь этих двух форм движения материи, которые соприсутствуют в каждом историческом событии, большом или малом, очевидна. Согласно В. И. Вернадскому, «эволюция видов, приводящая к созданию форм жизни, устойчивых в биосфере» (второй биохимический принцип), и, следовательно, направленное (прогрессивное) развитие – это явление планетарное [10] Вернадский В. И. Химическое строение биосферы Земли и ее окружения. М., 1965. С. 272. . Геохимик-философ Ю. П. Трусов уточняет это положение, утверждая, что «по отношению к породившему его органическому миру общество имеет не только черты преемственности, но и глубокие, принципиально новые черты, которые выделяют его из всего биологического мира... Эти черты связаны прежде всего с разумом, познанием мира и социально организованным трудом» [11] Трусов Ю. П. Понятие о ноосфере //В сб.: Природа и общество. М.. 1968. С. 37-38. . Такое различие и заставляет многих ученых выделить из биосферы особую область – ноосферу, т.е. сферу разума, продуктом которой является техника в самом широком смысле, включающем искусство, науку и литературу как кристаллизацию деятельности разума. Верно ли это?

Плоды рук человеческих имеют изначальное отличие от творений природы. Они выпадают из конверсии биоценоза, где идет постоянный обмен веществом и энергией, поддерживающий биоценозы как системные целостности. Человеческое творчество вырывает из природы частицы вещества и ввергает их в оковы форм. Камни превращаются в пирамиды или Парфенон, шерсть – в пиджаки, металл – в сабли и танки. А эти предметы сами по себе лишены саморазвития; они могут только разрушаться. На это принципиальное различие природы и техники в широком смысле обратил внимание С. В. Калесник. Однако не все, испытавшие на себе воздействие человека, «покинуло» природу [12] Колесник С. В. Проблема географической среды //Вестник ЛГУ. 1968. No 12. . Поле пшеницы, арык, стадо коров или домашняя кошка по-прежнему остаются в ней, несмотря на воздействие человека. Итак, антропосфера занимает промежуточное положение между мертвой техносферой и живой природой. Но коль скоро так, то они находятся в оппозиции. И тут уместно ввести поправку географа Ю. К. Ефремова к оценке ноосферы, которую он назвал «социосферой» [13] Ефремов Ю. К. Ландшафтная сфера нашей планеты //Природа. 1966. No 8. .

Но так ли уж разумна «сфера разума»? Ведь она заменяет живые процессы, обогатившие нашу планету запасами конденсированной энергии, укрытой в почвах и осадочных породах, в каменном угле и нефти. Былая жизнь микроорганизмов подарила нам кислородную атмосферу и озоновый слой, спасающий нас от убийственных космических излучений. Растения, покрывающие землю, – это фабрики фотосинтеза, перерабатывающие свет в живую материю. Животные – наши меньшие братья – регулируют биоценозы и сообщают им устойчивость.

А что дала нам ноосфера, даже если она действительно существует? От палеолита остались многочисленные кремневые отщепы и случайно оброненные скребки да рубила; от неолита – мусорные кучи на местах поселений. Античность представлена развалинами городов, а Средневековье – замков. Даже тогда, когда древние сооружения целиком доходят до нашего времени, как, например, пирамиды или Акрополь, это всегда инертные структуры, относительно медленно разрушающиеся. И вряд ли в наше время найдется человек, который бы предпочел видеть на месте лесов и степей груды отходов и бетонированные площадки. А ведь техника и ее продукты – это овеществление разума. Что же касается произведений гениальных поэтов или философов, то они остаются в памяти людей, не образуя никакой особой «сферы».

Рисунок. Казуальное взаимодействие истории людей и истории природы в процессах этногенеза.

Короче говоря, как бы ни относиться к идее существования ноосферы, полярность техники и жизни как та ковой неоспорима [14] Гумилев Л. Н. Этносфера как одна из оболочек Земли //В сб.: Вопросы физической географии и палеогеографии. Сер. Ученые записки ЛГУ. 1977. No 388. С. 24-32. , но в наше время определилась ясная тенденция к снижению этого противоречия.

В концепции уделено так много внимания описанию пассионарности не потому, что автор придает ей значение решающего фактора. Учение о пассионарности привлечено лишь для того, чтобы заполнить пустоту, образовавшуюся при однобоком изучении этногенеза. Не замена учения о примате социального развития в истории, а дополнение его бесспорными данными естественных наук – вот цель теоретического введения, необходимого для исторического синтеза [15] Оценки предлагаемого подхода см.: Вопросы философии. 1971. No 1. С. 158. .