Сергей Утченко - Юлий Цезарь

Но есть ли основания считать, что опасность объединения полностью отпала? Действия Цезаря в кампании 51–50 гг. были направлены прежде всего и главным образом на то, чтобы подавить такие стремления в самом зародыше. Как всегда в подобных случаях, он действовал энергично и стремительно. Зимой 52/51 г. он неожиданно вторгся с двумя легионами в богатую область битуригов и быстро привел их к покорности. Затем наступила очередь карнутов. Однако карнуты при одном только известии о приближении римлян покинули свои города и села, скрываясь в лесах или даже на территории соседних общин. Так как зима оказалась довольно суровой, то Цезарь разбил зимний лагерь в Ценабе, городе карнутов, который уже не в первый раз видел римские войска. Но отсюда ему пришлось еще до конца зимы выступить в новый поход — против белловаков.

Белловаки имели славу воинственного племени. Когда по требованию Верцингеторикса формировалось общегалльское ополчение и каждая община выставляла определенный контингент воинов, белловаки отказались от этого, заявив, что они не желают подчиняться ничьей власти, но будут вести войну с римлянами самостоятельно. И действительно, из всех галльских общин, еще не принимавших прямого участия в восстании, белловаки оказались наиболее опасным противником.

Кроме самих белловаков в борьбе против римлян участвовали и другие племена белгов. Во главе ополчения стояли опытный военный руководитель белловак Коррей и заклятый ныне враг римлян атребат Коммий. Последнему удалось даже привлечь германскую конницу. Что касается Коррея, то он руководил военными действиями весьма умело, используя в значительной степени тактику Верцингеторикса.

Цезарь вначале располагал четырьмя легионами, затем ему пришлось вызвать еще два легиона. Тем не менее он долго не мог добиться решающего успеха, наоборот, испытал ряд чувствительных неудач, причем слух о них дошел даже до Рима. Наконец в одном из сражений, в котором он принял личное участие, белловаки потерпели решительное поражение, а Коррей был убит. В лагере неприятелей после этого было созвано собрание и решено направить к римлянам послов и заложников. Послы, прибывшие к Цезарю, просили его проявить милосердие и подчеркивали то обстоятельство, что Коррей, главный виновник и вдохновитель войны, погиб. Цезарь, как о том рассказывает автор восьмой книги «Записок о галльской войне» Авл Гиртий, отвечал, что ему хорошо известно, как удобно сваливать вину на умерших, но тем не менее он готов удовлетвориться тем наказанием, которое белловаки уже навлекли сами на себя.

Замирение племен белгов имело решающее значение. Пожар общегалльского восстания был окончательно потушен, оставались лишь разрозненные, едва тлеющие очаги. Сам Цезарь отправился в область эбуронов, и страна несчастного беглеца Амбиорикса была полностью выжжена и разграблена. Остальное поручалось легатам: Лабиену, Канинию, Фабию, которые оперировали в области Луары, а также в Бретани и Нормандии. Лабиен привел к покорности треверов, а Каниний и Фабий успешно действовали в области пиктонов, где уцелевшие отряды повстанцев осаждали город Лемон (Пуатье).

Последней крупной операцией была борьба вокруг города и крепости Укселлодун. Он был захвачен соратником Верцингеторикса Луктерием и неким Драппетом, который якобы еще в самом начале восстания привлек к себе изгнанников из всех общин, принимал даже «разбойников» и призвал к свободе рабов. К сожалению, кроме этой отрывочной и едва ли объективной характеристики Гиртия, о Драппете больше ничего не известно.

Осада Укселлодуна, великолепно укрепленного самой природой, продолжалась довольно долго. И хотя легат Цезаря Каниний действовал успешно и в одном из сражений разбил Драппета, когда тот вывел часть войск из города, но для взятия города у Каниния не хватало сил. Тогда Цезарь, который в это время объезжал галльские общины, творя суд и стараясь внести успокоение, внезапно появился под Укселлодуном. Он нашел нужным продолжить осаду, но жители оказывали отчаянное сопротивление, и город сдался лишь тогда, когда подкопами были перерезаны последние источники воды. И вот, как объясняет Гиртий, Цезарь, считая, что его мягкость всем известна, не имел уже теперь оснований опасаться, что какую — нибудь суровую меру, им проведенную, сочтут за проявление прирожденной жестокости, а потому всем жителям города, кто только держал в руках оружие, он приказал отрубить руки, но сохранить жизнь, дабы тем нагляднее было наказание за их преступления.

Вслед за этим устрашающим примером последовала целая серия миролюбивых актов. Цезарь лично посетил Аквитанию, область, в которой он еще не бывал, и добился здесь полного успокоения. Затем он направился в Нарбоннскую Галлию, а своим легатам поручил развести войска на зимние квартиры, распределив их с таким расчетом, чтобы ни одна часть Галлии не оставалась не занятой римскими частями. Сам он, пробыв несколько дней в Провинции и щедро наградив всех тех, кто оказал ему какие — либо услуги в годы трудных испытаний, не стал переправляться за Альпы, но вернулся к своим легионам в Бельгию, избрав в качестве главной квартиры город атребатов Неметокенну (Аррас).

В 50 г. в Галлии, по мнению Гиртия, уже не происходило никаких особенно важных событий, во всяком случае таких событий, описанию которых следовало бы посвятить особую книгу. Зимуя в Галлии, Цезарь был занят главным образом сохранением и укреплением дружественных отношений с общинами. Для этого он «обращался к общинам в лестных выражениях, их вождей осыпал наградами, не налагал тяжелых повинностей и вообще старался смягчить для истощенной столькими несчастливыми сражениями Галлии условия подчинения римской власти». В конце зимы Цезарь объехал все районы Ближней Галлии, затем, вернувшись к своим войскам в Неметокенну, вызвал легионы с зимних квартир к границе треверов и там произвел торжественный смотр всей армии. Этим как бы ставилась последняя точка: война в Галлии отныне считалась законченной.

В течение этой же зимы 50 г. Цезарем были заложены основы этой новой организации Трансальпийской Галлии и урегулированы ее взаимоотношения с Римом. Эти отношения отнюдь не были единообразными и обезличенными. Три наиболее авторитетные галльские общины — эдуи, ремы и лингоны, как уже упоминалось, оказались в привилегированном положении, остальные должны были выплачивать твердо установленные суммы налога (трибут). Известно, что Трансальпийская Галлия (Gallia Comata) в целом выплачивала ежегодно до 40 миллионов сестерциев (10 миллионов денариев). Эта общая сумма не должна удивлять своей относительно малой величиной: страна была истощена и разграблена в ходе опустошительной войны. Конечно, военная добыча, попавшая в руки римлян в самых ее разнообразных формах, в десятки, если не в сотни раз превышала сравнительно скромную и посильную для страны цифру трибута.