Сергей Утченко - Юлий Цезарь

Это, конечно, не означает, что более широкие круги стояли совсем в стороне от развертывающихся событий. Клиенты, свита знатных лиц и военных вождей, слуги, рабы тоже принимали участие в борьбе. Так, когда военные действия развертывались непосредственно под стенами или на территории какого — либо города, то уже самим этим фактом население побуждалось к определенной активности. Конечно, едва ли можно предполагать, что жители муниципиев, а тем более провинциальных общин проявляли в своей массе глубокое понимание самого характера борьбы претендентов, разделявших их лозунгов и интересов, но тем не менее всем ходом событий — общей политической ситуацией и военной необходимостью — они все же оказывались вовлеченными в эту борьбу, в большую римскую политику!

* * *

Пока на Балканском полуострове развертывались военные действия — и, видимо, еще до сражения под Диррахием, — в Риме произошли следующие события. Претор М. Целий Руф, известный сначала как сторонник Помпея, а затем Цезаря, теперь снова выступил фактически как помпеянец, поскольку он пытался подорвать последние цезаревы распоряжения и законы. Древние авторы, склонные даже чисто политические акции объяснять личными мотивами — что часто менее наивно, чем ныне принято думать, — считали причиной разрыва обиду Целия Руфа на Цезаря, который более почетную должность городского претора отдал не ему, а Требонию.

Поэтому Целий Руф поставил свое судейское кресло рядом с креслом Требония и объявил, что он готов принимать жалобы всех тех, кто будет обжаловать решения третейских судей, касающиеся оценки имущества и уплаты долгов в духе последних распоряжений Цезаря. Однако эта акция успеха не имела и никаких апелляций к Целию Руфу не поступало. Тогда он выдвинул законопроект об уплате долгов в течение тести лет, причем за эти годы запрещалось начислять проценты. Когда против этого законопроекта ополчились консул Сервилий и другие магистраты, то Руф взял его обратно, но «для возбуждения страстей» выдвинул два новых законопроекта: один из них, предусматривающий отмену квартирной платы за целый год, был, видимо, рассчитан на широкие слои населения; другой, провозглашавший чуть ли не полную кассацию долгов (tabulae novae), — главным образом на должников из числа римской знати. Благодаря этому Руфу удалось организовать какую — то группу приверженцев и с ее помощью прогнать Требония после кровопролитной схватки с трибунала.

Возможно, что число сторонников Руфа было не столь незначительно, как пытается внушить своим читателям Цезарь, и движение приобрело довольно широкий размах, вызвав определенные отклики на юге Италии. Да и в самом Риме действия консула Сервилия свидетельствовали о том, что ситуация расценивалась как весьма опасная. Заседание сената было созвано под защитой находившихся недалеко от Рима и верных Цезарю войск. Целию было предложено взять обратно его законопроекты. Когда он отказался это сделать, был принят сенатусконсульт, на основании которого Сервилий отрешил Целия Руфа от должности, запретил ему посещать заседания сената, запретил созывать народные сходки (contio) и даже отдал распоряжение сломать его судейское кресло.

Тогда Целий покинул Рим и направился на юг Италии. Туда же он вызвал из изгнания Милона; с ним он был связан еще во время третьего консулата Помпея. Милон, собрав отряд из своих бывших гладиаторов и беглых пастухов и провозгласив, что он действует от имени и по поручению Помпея, осадил крепость Косу в Турийской области. Однако осада завершилась для него трагически: он был убит камнем, пущенным в него со стены. Целий пытался сначала произвести переворот в Капуе, когда же ему это не удалось, направился в Турии. В Туриях он стал подстрекать к возмущению жителей города и хотел подкупить стоявших здесь гарнизоном всадников Цезаря. Но из этих попыток тоже ничего не получилось — всадники его убили. Таков конец движения Целия Руфа, которое все же вызвало, как вынужден был признать сам Цезарь, «немалое волнение в Италии».

Тем временем продолжали развертываться военные действия на Балканском полуострове. Прибыл с подкреплением Марк Антоний, произошло неудачное для Цезаря сражение под Диррахием, и, наконец, исход кампании был решен знаменитой Фарсальской битвой. Мы знаем, что Помпей бежал, когда солдаты Цезаря ворвались в лагерь. Дальнейшая судьба его сложилась трагически.

Помпей прибыл сначала в Митилену на Лесбосе, где в то время находились его жена Корнелия и один из сыновей. Затем он некоторое время еще продолжал плавание. У него возник довольно фантастический план искать прибежища в Парфии, где, по его мнению, он мог стать во главе огромного войска. Однако этот план, когда он поделился им с ближайшими друзьями, был категорически отвергнут. Взяло верх предложение отправиться в Египет — богатую страну, находившуюся сравнительно близко, малолетний правитель которой Птолемей был сыном царя Птолемея Авлета, обязанного своим троном в значительной мере именно Помпею.

Кораблю Помпея и нескольким кораблям, на которых находились его спутники (свита его за это время увеличилась, среди спутников Помпея были снова военачальники и сенаторы), удалось пересечь море беспрепятственно. Узнав, что Птолемей стоит с войском у города Пелусия (он вел тогда войну против своей сестры Клеопатры), Помпей направился именно туда, выслав предварительно послов.

Известие, принесенное послами, поставило в весьма сложное и затруднительное положение не столько мальчика — царя, сколько его советников — евнуха Потина, воспитателя царя Теодота и военачальника Ахиллу.

На совещании этих трех влиятельных лиц, представлявших собой фактически египетское правительство, высказывались различные точки зрения. В конечном счете было принято предложение Теодота о том, чтобы пригласить Помпея, но затем его убить.

Выполнение коварного замысла возлагалось на Ахиллу. Взяв с собой некоего Септимия, бывшего когда — то военным трибуном у Помпея, затем центуриона Сальвия и нескольких слуг, Ахилла вышел из гавани на рыбачьей лодке навстречу кораблю римлян. Когда Помпей стал спускаться в эту лодку, он вдруг, повернувшись к жене и сыну, процитировал два стиха Софокла. Смысл стихов сводился к тому, что, как только свободный человек вступает в дом тирана, он сразу же превращается в раба.

Тем временем на берегу выстроился крупный отряд египетского войска во главе с облаченным в пурпур царем. Корнелия и знатнейшие спутники Помпея наблюдали с борта корабля, как лодка приближалась к берегу. Тогда на глазах у тех и других Септимий нанес Помпею первый предательский удар в спину, затем обнажили мечи Ахилла и Сальвий. Увидев все это, римляне поспешно подняли якоря и устремились в открытое море.