Сергей Утченко - Юлий Цезарь

Когда форум был занят сторонниками Долабеллы, а мятежный трибун пытался провести выдвинутые им законопроекты силой, то Антоний завязал форменное сражение и разогнал своими солдатами народное собрание, причем было много убитых и раненых. Хотя в этом случае Антоний поступил в полном соответствии с решением сената, тем не менее это не увеличило ни его акций среди сенаторов, ни его популярности (тем более!) в народе и даже не привело к ликвидации конфликта как такового: волнения продолжались вплоть до возвращения в Рим Цезаря.

Но как ни требовали все эти обстоятельства скорейшего его возвращения. Цезарь, однако, предпочел сначала окончательно разобраться с еще более неотложными жгучими делами на Востоке. К числу таких неотложных дел относилась прежде всего угроза со стороны Фарнака, которую необходимо было срочно ликвидировать. Поэтому Цезарь направился в Понт через Сирию и Киликию. По дороге он стремился урегулировать дела этих провинций и укрепить в них римскую власть и влияние. Как сообщается в «Александрийской войне», в Сирии он побывал во всех значительных городах, определяя всем тем, кто оказал ему содействие, награды и привилегии, производя расследования и вынося приговоры по прежним местным тяжбам; соседним же царям и династам, «которые все поспешили к нему, он обещал свое покровительство, возложив на них обязанность охранять и защищать провинцию».

Прибыв морем в Киликию, Цезарь созвал в Тарсе, наиболее крупном и известном городе, совещание вождей и представителей всех общин провинции. Помимо урегулирования местных вопросов он провел здесь несколько встреч с видными помпеянцами, решившими прибегнуть к его теперь уже широко известному милосердию. Недаром вскоре после Фарсала Цезарь сам писал друзьям в Рим, что для него кет и не может быть большей радости от побед, чем возможность дарить прощение своим согражданам.

Среди видных помпеянцев, обратившихся к нему, он особенно рад был не только помиловать, но и принять в круг своих приближенных Гая Кассия. Этому содействовал другой помпеянец, перешедший на сторону Цезаря сразу же после Фарсала, сын его старой возлюбленной Сервилии, а по некоторым, впрочем малодостоверным, слухам, даже его незаконнорожденный сын Марк Юний Врут. Они оба. Врут и Кассий, — будущие убийцы Цезаря.

Когда Цезарь подошел к границам Галатии, здесь его встретил Дейотар, тетрарх Галатии и царь Малой Армении. Он тоже искал его милости и даже прибыл на свидание с Цезарем не только без знаков царского достоинства, но в одежде подсудимого, поскольку долгое время находился на стороне Помпея. Цезарь не принял его оправданий, однако благодаря почтенному возрасту царя и многочисленным ходатайствам его друзей, в том числе снова Брута, даровал ему прощение. Но приведенный Дейотаром легион, вооруженный и обученный на римский лад, а также всю конницу Цезарь потребовал предоставить в его распоряжение для ведения войны с Фарнаком.

Прибыв в Понт, Цезарь собрал все свои силы воедино. Он располагал в общей сложности четырьмя легионами; из них боевыми качествами и опытом отличался лишь 6–й легион ветеранов, приведенный им из Александрии, но значительно поредевший из — за трудностей похода. Фарнак, стремясь избежать решительного сражения, направлял к Цезарю посольства и подарки, не скупился и на обещания. Имея сведения о положении в Риме, о возникших там волнениях и зная, что Цезарь спешит туда вернуться, Фарнак рассчитывал на то, что Цезарь, быть может, ограничится переговорами и, поверяв его обещаниям, покинет Азию. Но то были, конечно, беспочвенные надежды: он плохо знал Цезаря.

Фарнак стоял лагерем неподалеку от понтийского города Зела на том самом месте, где его отец одержал когда — то крупную победу над одним из римских военачальников. Цезарь разбил свой лагерь сначала на расстоянии около 7 километров от расположения Фарнака, а затем, убедившись в удобстве местности, перенес его гораздо ближе. Сражение произошло 2 августа 47 г., причем по инициативе слишком самоуверенного после недавней победы над римлянами Фарнака. Однако на сей раз бой развернулся совершенно по — другому. В ожесточенной рукопашной схватке отличился 6–й легион, действия которого и решили исход сражения. Армия Фарнака была разгромлена, укрепленный лагерь взят штурмом, сам Фарнак едва успел спастись бегством.

Цезарь сообщил в Рим об этой победе в письме своему другу Матию вошедшими затем в поговорку тремя краткими словами: «Veni, vidi, vici» (пришел, увидел, победил). Кроме того, в дальнейшем он не раз иронически замечал, что Помпей имел особое счастье стяжать славу великого полководца, добиваясь побед над такими противниками, которые по существу не умели воевать.

Буквально на следующий день после сражения Цезарь, оставив два легиона в Понте, вернув Дейотару его войска и приказав ему легиону отправляться в Италию для получения наград и отличий, сам с легкой конницей двинулся обратно в провинцию Азия. По дороге он снова занялся разбором спорных дел, определяя права царей, тетрархов, городов. Митридат Пергамский за свои заслуги был провозглашен царем и получил в свое владение одно из галатских княжеств, а также Боспор, принадлежавший до этого времени Фарнаку; Ариобарзану была передана Малая Армения, а Дейотар сохранил власть над большей частью Галатии.

После этого Цезарь направился в Рим. Он выбрал путь через Афины и даже посетил развалины Коринфа. 26 сентября он высадился в Таренге. По дороге из Тарента в Брундизий его встретил Цицерон, который хоть и вернулся от Помпея в Италию после фарсальской катастрофы, но не осмеливался появиться в Риме до возвращения Цезаря. Цицерон и страстно желал и боялся этой встречи, но Цезарь был так любезен, оказал ему такие знаки внимания, что после свидания с ним Цицерон уже совершенно безбоязненно направился в Рим.

Общее положение в городе изменилось как по волшебству. Стоило только Цезарю показаться в Риме, как все беспорядки, все вооруженные столкновения между Долабеллой, Требеллием и Антонием прекратились. Но Цезарь, видимо учитывая обстановку и разбираясь в ней лучше, чем Антоний, отнюдь не поддержал его действий. Более того, он фактически отстранил Антония от выполнения его обязанностей, да и сам в ближайшее же время сложил диктаторские полномочия. Это видно из того, что он провел выборы всех магистратов на остающиеся три месяца 47 г.

Таким путем Цезарь почтил и отметил ряд своих сподвижников. Консулами были избраны: Публий Ватиний, бывший его легатом еще в Галлии и оказавший ему весьма существенную помощь в ходе гражданской войны, особенно во время Балканской кампании, и Фуфий Кален, тоже бывший легатом в Галлии, а после Фарсала назначенный наместником Ахайи. На должности преторов, курульных эдилов, квесторов Цезарь, пользуясь предоставленным ему правом, рекомендовал опять — таки кое — кого из своих сторонников. Так, например, претором был избран Г. Саллюстий Крисп, известный всем как цезарианец, причем недавно исключенный из числа сенаторов за безнравственность.