Алексей Шмаков - Свобода и евреи. Часть 1.

Неизменно заимствуя у других, так как ничего, в сущности, не имеет своего, иудаизм повторяет иезуитский приём. К сожалению, русское общество до сих пор не видит опасности и под предлогом свободы преподавания, особенно в «вольных университетах», бессознательно допускает ожидовление школы, т.е. порабощение своего юношества всемирным кагалом.

Но грядущая опасность этим не исчерпывается.

Разрушение нравственных устоев христианской семьи и любви к родине, пропаганда чувственности и материализма, презрение ко всему, что не даёт денег и политический разврат молодёжи — вот плоды, которые принесёт иудаизм, когда монополизирует в свою пользу наши средние и высшие учебные заведения.

В пределах же первоначального обучения задачи кагала будут направляемы на ограничение и затруднение доступа и самых слабых лучей света в нашу среду.

Не сознавало этого русское юношество поныне и, может быть, сознает только тогда, когда уже не будет спасения. Горючими слезами станут оплакивать будущие поколения русской молодёжи безумие просьбы студентов, адресованной, без сомнения, по еврейскому совету Боголепову, как и те логические последствия, которыми отравлена современная университетская жизнь. А ведь её удел мог быть, «как неба лазурь, без туч и без бурь!..»

Домогательства евреев проникнуть в высшие учебные заведения и упорные забастовки русского студенчества, устраиваемые теми же евреями и нигде, кроме России, небывалые да и нигде более немыслимые, —разве это не наглое противоречие талмудистов? Прикрываясь террором социальной революции, столь дерзновенная несообразность является ли отсюда менее отвратительной?!.. Наконец, беспримерность студенческих забастовок оправдывает ли диктатуру ослеплённой и недоучившейся молодёжи там, где самые зрелые и просвещённые умы теряются?!..

Хотя, как говорят, история не допускает повторений, тем не менее это справедливо лишь в смысле буквальном. Крестовый поход детей, разумеется, невозможен в наши дни. Но едва ли многим разумнее нынешнее донкихотство студентов или «освободительные» мятежи в гимназиях среди мальчуганов и девочек, у которых, что называется, молоко на губах не обсохло.

X.«Распропагандирование» городских и земских служащих обусловливалось тем, что им нечего терять и, наоборот, в дебрях революции можно выиграть. С другой стороны, жалкая партийность большинства органов нашего «самоуправления» представляла уже готовые кадры недовольных и беспринципную толпу «благодетелей народа».

Став членом новой политической партии, каждый мог считать себя вправе занять любое место по выборам, в редких только случаях отдающим должное призванию или таланту. Заманчивость радикальных идей и безответственность их носителей довершали дело. Проникая в земство и на городскую службу, евреи находили таким образом достаточно материала для эксплуатации и легко им воспользовались.

XI.Беззаветная, хотя неблагодарная и унизительная роль в угоду евреям была исполнена обманутой русской женщиной. В своём безграничном самомнении, неутолимой гордыне и рабской жестокости сыны Иуды умеют прикидываться кроткими, сирыми и обездоленными. Стремясь к свирепой и беспросветной тирании, они тем легче признаются за патентованных либералов, чем печальнее их собственная судьба. Все же прочие народы и все времена тем скорее являются виновными в бедствиях Израиля, чем меньше сведений о талмуде имеет жертва еврейской революционной пропаганды.

При таких условиях сострадание и мечтательность, присущие русской женщине, особенно девушке, уже сами по себе, независимо от обстановки, влекли этих, воистину несчастных, на защиту евреев как паладинов свободы для всех. Вот почему среди самых восторженных и бескорыстных агентов зелёной партии («народной свободы») замечалось на выборах так много девушек и даже матрон.

Вдумываясь в эту страшную картину, невольно переносишься мыслью в древнюю Литву. Там обольститель девушки был отдаваем на растерзание псам...

«Он наслаждался её смущением!..» — объясняли мудрые литовцы.

XII.Организуя, так сказать, унтер-офицерские кадры теми средствами, какие указаны выше, иудаизм не мог, разумеется, не обратиться и к рекрутированию своего генерального штаба. Иудаизация адвокатуры явилась, стало быть, логическим развитием общего плана. Опасность, угрожающая отсюда, была, правда, замечена у нас вовремя. Некоторое опоздание могло бы встретить должный противовес, если не в решительном запрете еврейству проникать в эту важную область государственной жизни, то, по крайней мере, в таком ограничении, которое определялось бы не исповеданием иудейским, а происхождением. Увы, именно этого и не было сделано. Обходя указ 8 ноября 1889 года, евреи по мере надобности крестились. Самые же надменные из них выжидали. С открытием «весны» некрещёные евреи заполнили присяжную адвокатуру целыми массами. Знаменателен факт, что ожидовление сословия присяжных поверенных началось главным образом с Петербурга, т.е. с центра высших правительственных учреждений России, иудаизация которых в свою очередь идёт, быть может, не столь заметно, но безостановочно. Долгое и ужасное верховенство Витте тому очевидный признак. Затем, несмотря на заботы русской адвокатуры, ожидовление её начало быстро разрастаться и в Москве. Впрочем, заботы эти были недостаточны и непоследовательны. Наоборот, еврейская и «либеральная» пресса защищала иудаизацию с крайним ожесточением. С другой стороны кредитные учреждения, торговля и промышленность, пути сообщения и все другие источники питания адвокатуры неуклонно иудаизировались. Помимо чрезмерного увеличения еврейского контингента, шедшего в атаку с отчаянным дерзновением, результатом означенного хода событий оказалось и размножение русских «либералов» в адвокатуре.

Из такого новициата одни понятия не имели о еврействе и, смешивая его коварные жалобы с мрачными судьбами России, становились иудейскими воинами во имя свободы. Не скоро ещё поймут они, как жестоко были осмеяны и какую скорбь причинили родине. Другие, прикрываясь контрабандным знаменем либерализма, так или иначе питались от щедрот Израиля. Те и другие одинаково могли рассчитывать на еврейскую прессу, которая трубит им хвалу и бесцеремонной ненавистью воздаёт супостатам.

Через одно или два поколения у нас не останется, быть может, ни одного необрезанного журналиста. Но уже теперь их сила велика и в судебной области. Не даром почти вся юридическая пресса уже в руках евреев, и не в одной России. Что же касается отчётов о судебных заседаниях, то и без талмуда из них можно сделать что угодно. Надзора почти нет, во всяком случае, его нетрудно обойти. Отсюда понятно, что кроме адвокатов всякий тяжущийся или подсудимый, особенно по выдающемуся процессу, зависит от еврейских репортёров. Для них существо дела безразлично. Непокорного они затравят, как захотят. Здесь именно снимает свои «лучшие урожаи» кагальный шантаж.