Юрий Звягин - ПУТЬ ИЗ ВАРЯГ В ГРЕКИ Тысячелетняя загадка истории

Зато сюда, хоть тресни, не подтянешь Ловать! И здесь нет никаких озёр «Двино» и «Волго»! Так что достоверность сведений Герберштейна столь же невысока, как и летописца. Тем более сам он туда не ездил, писал по слухам, в чём и признаётся, повествуя, что сведения ему сообщили купцы, «ведущие свои дела в тех странах» [23] Герберштейн С. Указ. соч. С. 101. . Иногда сведения его достаточно точны (к примеру, что Днепрец, по сути, больше самого Днепра в месте их слияния). А иногда путешественник об описываемом месте знает мало («Я не мог узнать положительно об её (Ловати) истоках») . Как на основании этого можно делать выводы, знают только авторы этих выводов.

Карта 2а. Район Смоленской области с истоком Днепра

И ещё, если вернуться к летописи: Днепр действительно от истоков течёт на юг, но Двина и Волга сперва отправляются туда же и лишь потом заворачивают на запад и восток соответственно. Причём Волга – довольно далеко от истоков. Так что летописец на самом деле рисует сугубо абстрактную картину, никак не демонстрируя реальных знаний обстановки.

Наконец, последнее: в летописи, выше текста о пути из варяг в греки, есть уже упоминание о реках, текущих по территории Руси. Кстати, это тоже русская вставка в изначально греческий текст, переписанный летописцем. Так вот, там перечислены: Днепр, Двина, Волхов, Волга. Но… никакой Ловати, а тем более Невы нет. Зато есть Припять и Десна. Интересно, что первая ведёт от Днепра на запад, к Бугу и Висле, а вторая (плюс Сейм) – на восток, к рекам бассейна Северского Донца, а стало быть, и Дона. Не напоминает ли это как раз описание реальных водных путей?

И ещё: если уже писал о реках, с чего бы повторять всё это в другом месте? Между прочим, о Волге в описании рек сказано «яже идешь на восток, в часть Симову» , а во вставке об Волковском лесе – «на восток дойти въ жребий Симовъ» . Опять имеем явное повторение, заставляющее предполагать, что здесь был разрыв текста.

Так что, откуда ни взгляни, описание пути из варяг в греки в ПВЛ – текст крайне сомнительный. И написан поздно, и реального соответствия топографии не демонстрирует, и пропусками и повторами странными грешит. Тем не менее, именно на существовании большого торгового пути из Балтики на Чёрное море по маршруту Балтика – Волхов – Ловать – Днепр – Чёрное море строилась, да и до сих пор строится вся идеология становления Русского государства. Особенно после В.О. Ключевского, сформулировавшего «торговую» теорию. «…Племена или города, охотно признавшие над собой киевскую власть – кривичи, северяне, поляне, – жили по главной речной торговой дороге, шедшей по Днепру с его северным водным продолжением – бассейном Ильменя… Напротив, население, жившее вдали от этого речного пути и не разделявшее этого общего материального интереса, – племена древлян, радимичей и вятичей, не чувствовали охоты признавать власть киевского князя и упорно с ней боролись» , – писал он [24] Ключевский В. О. Сочинения в девяти томах. Т. VI. М., 1989. С. 255. . А по В. В. Святловскому, мировой рынок вообще был для Киевской Руси всем: «Ему она обязана тем, что незатёрласьсреди бесчисленных… народцев тогдашней эпохи» [25] Святловский В.В. Примитивно-торговое государство как форма быта. СПб., 1914. С. 7. .

В общем, Рюрик (не важно, рассматривался ли он авторами научных работ как скандинав или поморский славянин) пришёл в Новгород (Ладогу) потому, что это важный пункт на торговом пути с севера на юг. Олег отправился покорять Киев, поскольку стремился установить власть над всем русским участком трассы. Владимир и Ярослав это дело продолжили. И в дальнейшем Киевская Русь по преимуществу вдоль данной торной дороги складывалась.

А транзитная торговля между Балтикой и Чёрным морем стала основой могущества государства. Одновременно (это уже с точки зрения исключительно норманистов) привлекая на Русь воинов и торговцев из Скандинавии. «Уже в 825 – 839 гг. по нему (пути из Варяг в Греки) могли осуществляться сквозные контакты между Скандинавией и Византией. Эти контакты имели определяющее значение для социально-экономического развития как древнесеверного, так и славянских обществ раннего Средневековья. Те и другие во взаимодействии с соседствующими балтскими и финскими народами образовали в результате этого развития своеобразное ранне-европейское культурное единство, которое может быть определено как балтийская цивилизация раннего Средневековья» , – писал главный, пожалуй, отечественный норманист современности Глеб Сергеевич Лебедев [26] Лебедев Г. С. Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси. СПб.: Евразия, 2005. С. 534 – 535. .

Интересно, что и многие антинорманисты вопросом реального существования пути из варяг в греки не занимались. Это представляется достаточно странным для того же Гедеонова, к примеру. Ведь его варягам – поморским славянам, для того, чтобы попасть в Византию, Волхов и Днепр были не нужны. Как раз в их землях располагались старые водные пути Европы по Одеру и Висле к Дунаю. Но даже современный последователь и продолжатель дела Гедеонова А. Г. Кузьмин только отмечал в своих работах наличие таких вариантов путешествия, однако не отказывался и от существования летописного.

Пожалуй, до недавнего времени лишь Д. И. Иловайский, ярый сторонник южного происхождения Руси, выступал с доказательствами невозможности подобного хождения.

«Между Днепром и Ловатью лежит поперечный бассейн Западной Двины; следовательно, надобно было перейти два волока. Притом гораздо короче был другой путь из Варяг в Греки, по Западной Двине; а Волхов и Нева представляли длинный крюк. Мы сомневаемся, чтобы лодки, поднимавшиеся из Балтийского моря по Двине или Волхову, действительно перетаскивались потом волоком до Днепра. Гораздо естественнее предположить, что торговцы должны были везти свои товары по этим волокам на телегах или, что вероятнее, зимой на санях и, достигши Днепра, пересаживались в лодки, которые они нанимали или покупали у туземцев» , – пишет он [27] Иловайский Д. И. Начало Руси. М: Астрель, ACT, 2003. С.51. .

И дальше развивает свою мысль, опираясь на известия Константина Багрянородного о плавании русских караванов в Чёрное море. По словам византийского императора, обитатели приднепровских областей в течение зимы рубили лодки-однодеревки. Весной, во время разлива вод, они сплавляли их в Днепр к Киеву. Здесь торговцы покупали лодки, оснащали их и снаряжали караваны. Из Константина Багрянородного мы знаем, с какими усилиями эти караваны проходили сквозь Днепровские пороги.