Андрей Буровский - Несбывшаяся Россия

Этого отказа ему не простили: наверное, проницательный хан Берке догадался, что дела Руси для названого родственника важнее дел Золотой Орды.

Александр Батыгович не предавал ханов Золотой Орды. С ним поступили не как с его отцом. Ставшего слишком самостоятельным князя по-тихому отравили в 1263 году. Высказывалось, правда, и другое предположение… Что Александр Невский чересчур много выпил с Берке и помер от алкогольного отравления. Все же 43 года, пора и о здоровье подумать.

Во всяком случае, Александра больше нет. И тогда возвращается Андрей! Он стал Великим князем Владимирским, Суздальским и Переяславским (в Перяславле-Залесском).

Но к тому времени Северо-Восток Руси — это не единое государство, а конгломерат то из 12, то из 13 княжеств, которые ведут между собой почти беспрерывные войны. Великий князь Владимирский становится титулом почетным, но без реальной власти. Вроде императора Священной Римской империи германской нации.

К тому же за годы его отсутствия, с 1252 по 1263-й, на Северо-Востоке произошел как раз тот политический переворот, который Андрей Ярославич изо всех сил хотел не допустить. История необратима. Всего за десять лет Русь изменилась до неузнаваемости, и князю Андрею на ней уже не было места. Князя уважали за прошлое, но реальной власти у него было очень мало. И повернуть историю вспять, создать общую коалицию против монголов он не может.

Пережив свою эпоху, князь Андрей умер в 1276 году.

В 1277 году престол великого князя перешел к сыну Александра, Дмитрию Переяславскому. Но через четыре года другой сын Александра, Андрей, выпросил в Орде ярлык (как тут не вспомнить о примере родителей?). Началась новая междоусобица. В 1281–1282 годах приведенные Андреем монгольские рати опустошили многие районы Северо-Востока. В 1293 году он (с четвертой попытки) добился своего — то есть великого княжения. Приведенная им в 1293 году Дюденева рать вошла в историю Руси так же, как Неврюева орда.

Вообще же с 1275 по 1300 год на Северо-Восточную Русь татары обрушивались 15 раз. И всякий раз их звал кто-нибудь из князей.

В ходе междоусобных войн и монгольских погромов роль старых, много раз разгромленных городов все падает и падает, а поднимаются Москва и Тверь. Вместе со своим городом поднимается и младший сын Александра Невского, Даниил Московский. В первой половине XIV века дань для татар собирает его сын и внук Александра Батыговича Невского, знаменитый Иван Калита. Это о нем писал Наум Коржавин в стихах, вынесенных в эпиграф.

Иван Калита тоже писал доносы на братьев, губил близких родственников и наводил на Русь монгольские орды — в этой семье были своеобразные традиции.

Благодаря и этим поступкам на престоле будущих московских великих князей, потом царей, остаются сидеть потомки именно Александра Невского. А что удивительного? После 1262 года Орда прекрасно знала, на какую линию княжеского рода очень даже можно положиться.

В католической виртуальности Московия вообще не возникает. Не появляется на карте такого государства с таким названием. И такой политической традиции на Руси тоже не появляется. Вообще. На это есть несколько причин.

1. Католическая Русь развивается более интенсивно. Поэтому значение природных ресурсов Северо-Востока не так велико. Избыточное население Руси гораздо менее активно переселяется на Северо-Восток.

Я рассказывал о католической перспективе поединка с монголами так, словно католическая Северо-Восточная Русь заселена так же густо, значима в той же степени, что и православная. А это как раз маловероятно. Католическая Русь к XIII веку гораздо меньше исчерпала бы возможности внутреннего развития.

Соответственно, в католической виртуальности и Владимир и Суздаль меньше, беднее, слабее, чем в сбывшейся православной реальности. Северо-Восток — не один из центров Руси, а ее дальняя и малозначащая периферия.

2. В православной Руси в княжеском роду господствовал полный правовой нигилизм. Кто смел, тот и съел. Кто сильный, тот и имел право.

В католической Руси соблюдается принцип престолонаследия. Князья Северо-Востока не имеют ни малейшего шанса сделаться династически равными или тем паче более значимыми, чем князья Киева, Галича, Полоцка или даже Чернигова. Вторые и третьи сыновья, князья, герцоги и графы — а там, на западе, укрепляются королевские династии. Родственные — но другие.

В католической виртуальности князья с Северо-Востока никогда не станут легитимными владыками всей Руси.

3. Католическое общество гораздо самостоятельнее и сильнее православного.

Действует система вассалитета. Попытка князя опереться на новых, пришлых и зависимых, будет караться сразу и жестко — князь мгновенно останется без слуг.

Сильные горожане управляют сами собой и все меньше зависят от князей. Аннулировать их права и снять вечевые колокола вряд ли удастся.

4. Католическая церковь мало зависит от светских властей. Попытки создавать собственной волей новые епископства и митрополии никогда не пройдут.

У Католической церкви есть не только сила авторитета, но и сила отлучения от Церкви. Любой владыка католического мира, вступивший в конфликт с Церковью, мгновенно повторил бы путь в Каноссу. При этом Каносса вполне могла бы называться и Черниговом, а на месте Папы мог бы быть епископ, архиепископ или посланец Папы — легат.

5. Без монголов у князей Северо-Востока никогда не найдется союзников, которые помогли бы им совершить политический переворот. А без монголов они навсегда останутся второ- и третьестепенными князьями, подчиненными Киеву и знающими свое место.

6. Москва смогла подняться только потому, что междоусобицы местных князей, постоянно наводившие монголов, уничтожили или полностью разорили прежние городские центры.

Москва — это княжество «вырванных», возникшее на земле «вырванных». Второй радикальный разрыв культурной традиции внутри уже произошедшего разрыва.

Причем у Москвы нет ни какого-то особенно выгодного географического положения, ни богатой культурной традиции, ни огромного богатства… Ничего такого, что позволило бы ей подняться и покорить другие государства независимо от политической ситуации.

В католической виртуальности вечно оставаться бы Москве второстепенным городом, менее значимым, чем Владимир и Тверь, а может быть, и менее значимым, чем Тула, Муром или Ростов-Залесский.

В католической виртуальности четко просматривается Русь, Северо-Восток которой или вообще не играет никакой самостоятельной роли, или начнет играть ее много позже, века с XVI–XVII. И не какую-то исключительную роль… А так, одна из территорий Руси, самобытная, но не исключительная.