Андрей Буровский - Несбывшаяся Россия

В нашей реальности религиозно-трепетное отношение к книге, к знанию, к просвещению характерно только для русской интеллигенции. Московиты знаний не ценили, и порой религиозные деятели уговаривали духовных чад не учиться. Не тратить время на дело, которое не помогает спасать душу: ведь «от многая мудрости многая печали», да на много знающих еще и нападает грех гордыни….

В Западной Руси, в Великом княжестве Литовском и Русском, о просвещении заботиться приходилось: с католиками без умения спорить и приводить аргументы ни в какую полемику не вступишь. Но и там кучка образованных монахов вовсе не поддерживалась основной массой населения.

И в петербургский, имперский период нашей истории книжник, умник вовсе не был лицом, уважаемым основной массой крестьян и мещан.

Известен случай, когда Пугачев «бежал по берегу Волги. Тут он встретил астронома Ловица и спросил, что он за человек. Услыша, что Ловиц наблюдал течение светил небесных, он велел его повесить поближе к звездам. Адъюнкт Иноходцев, бывший тут же, успел убежать». [110] Пушкин А. С. Замечания о бунте // Пушкин А. С. Собр. соч. в 10 томах. Т. 8. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1949. С. 258.

Во время того же пугачевского бунта в Казани «среди убитых находился директор гимназии Каниц, несколько учителей и учеников». [111] Там же. С. 243.

Очевидно, что ни гимназисты, ни их учителя не опасны для бунтовщиков, их убивают никак не из военной необходимости. Очевидно, любая наука, образование — все это «барские затеи» для мужика, вызывающие раздражение уже тем, что они — «барские». Кроме того, образование делает новых бар, воспроизводит народ русских европейцев.

А как насчет «холерных бунтов»? Когда народ поднимался, вдребезги разбивал холерные бараки, убивал врачей, разливал и растаптывал лекарства? Потому что народ был уверен — врачи вовсе не лечат, они травят народ и вообще «разносят холеру». «Холерные бунты» вспыхнули в Одессе в конце XVIII века, в Москве в 1830 году, случались и позже — вплоть до XX века.

Русские туземцы мало ценят книжное учение, квалификацию, образование. Они мало и плохо учатся и относятся к учению критически, а то и насмешливо. Между прочим, это отношение есть в России и до сих пор! Вы никогда не слыхали, читатель, в свой адрес или в адрес иных лиц что-то в духе «совсем мозги свернешь» или «заучился, дураком стал»? Если не слыхали — я вас поздравляю, вы мало имели дело с русскими туземцами.

Стань Русь мусульманской — быть ей очень образованной страной. Страной, несравненно больше ценящей знания, уважающей свою интеллигенцию, чем в нашей реальности.

Но в мусульманской России образованный слой никогда не противопоставил бы себя народу, это раз. И никогда не пытался бы изменить мир, создать основу для научно-технического прогресса. Это два. Разве что пришлось бы догонять Европу, как это делала Турция при Ататюрке.

Покорность судьбе — значит, не ценится, даже осуждается всякая самостоятельная попытка изменить свое место в мире. Ты, собственно, кто такой, чтобы решать, что тебе хорошо, а что плохо?! Знай свое место. Кем родился — тем и оставайся.

Мусульманин осознает себя не как самодеятельную личность, а как часть клана. Семейного, профессионального, религиозного… Какого угодно. С кланом мусульманин не спорит, корпоративность его не тяготит, освободиться от опеки он не рвется. Мусульманин совершенно не уверен, что его личность важнее этого самого клана… Любого клана, в какой бы он ни входил на протяжении своей жизни.

В 1915 году татары составляли 70 % крестьян Казанской губернии. Но в числе вышедших из общины их всего 18 %. И дело вовсе не в какой-то особой «отсталости» казанских татар — вспомним цифры, характеризующие их массовую грамотность. В нескольких деревнях Арского уезда массовой стала традиция выезжать в Южную Америку: ехали на зиму, когда в наших краях делать особенно нечего, а в Южном полушарии лето. Татары работали на выпасе скота и, заработав деньги, возвращались домой… В селах этого уезда этнографы Казанского университета встречали крестьян, неплохо говоривших по-испански.

Опасаясь вызвать негодование иных русских, спрошу: а многие ли русские крестьяне того времени вообще знали, где находится Южная Америка?

Культурный уровень татарского простонародья был скорее выше, чем уровень русского… Уж по крайней мере не ниже. Но желания выйти из общины, жить по собственной воле, порвать со своим окружением было у них много меньше.

Во всем плохом есть и свое хорошее. Мусульмане — поразительно честные, на редкость этичные люди. По крайней мере, у российских мусульман это отличительная черта. Многие русские люди с совершенно неоправданным смущением говорили мне, что любят вести дела с поволжскими татарами. Мол, те если сказали, что сделают, — значит, сделают. Обещали выполнить? Выполнят. Ну, не обманывают они, не гнут пальцы, не завышают своих возможностей, не стараются «кинуть». В общем, приличные люди.

Вроде бы пресловутый «рынок» — один на всех. Условия жизни на вселенском базаре, где «не обманешь, не продашь», — тоже одни на всех. А поди ж ты! Ведут-то себя все по-разному.

Века жизни общинами, где поневоле будешь честным, где надо принимать общие правила игры, где надо принимать во внимание интересы других, формировали человеческии тип. И воспитание исламом — где выпячивать свои эгоистические интересы решительно невозможно. Немыслимо даже настаивать на существовании у тебя каких-то особенных интересов, отличных от интересов прочих людей.

В сущности, российские мусульмане привносят в российский (и не только российский) бизнес то, чего в нем как раз очень и очень не хватает. Русские считают российских мусульманских предпринимателей выше самих себя и высоко их ценят… Так стоит ли стесняться этого?

Вероятно, при мусульманизации Руси мы тоже были бы такими же. Невероятно вежливыми, не выпячивающими себя, аккуратными, маниакально честными, старательными, традиционными.

В общем — вера во многом делает народ. Народный характер. Мусульманская Русь… Возникни она, мы жили бы в совершенно иной стране. Не лучше и не хуже — а просто в совершенно иной, и притом совершенно незнакомой. Да к тому же были бы другим народом. Более южным и к тому же с заметно иной системой ценностей и приоритетов.

Был бы этот народ лучше или хуже состоявшегося? Бессмысленный вопрос. Он был бы совершенно другой.

Уверен, что у многих читателей уже не раз возникал вопрос: как, разве я не знаю, что современный ислам — главный враг человечества?! И главный враг России, конечно же. Такая точка зрения пропагандируется так активно, что не может не оставить следа в душах людей.