Феликс Чуев - Молотов. Полудержавный властелин

— Сколько лет прошло уже!

— Нет, он не забудет. Я считаю, что тактически я допустил некоторую ошибку, что, так сказать, ангажировался в этом смысле. Но Маленков — я его знаю очень хорошо, — он дал для этого материал, потому что, когда наступил переходный период от Сталина к новому положению без Сталина, он колебался, потому что он в теоретических вопросах не разбирается, а без теоретического понимания социализма нельзя долго держаться на ногах.

— Но потом этот пост перешел к Хрущеву, и еще хуже стало.

— Еще бы, — соглашается Молотов. — В то время он поддерживал Хрущева. В первый период. Потом опомнился, но поздновато.

Рассказываю Молотову новый анекдот:

— На том свете встречаются Сталин с Брежневым, и Сталин говорит ему: «Хорошо тебя похоронили, правда, стукнули немножко в конце».

— Правда? — спрашивает Молотов.

— Было так. Гроб уронили… А Сталин продолжает: «Меня тоже хорошо похоронили, а потом обкакали». «Ну, со мной такого не предвидится, — говорит Брежнев, — я им такую Продовольственную программу оставил, что им нечем будет».

— Вот так, да. Пошли опять анекдоты…

Я уехал на машине в 19.20. По пути остановили и направили в объезд — ехал Андропов на трех машинах.

— Сейчас народ стал немножко другой, — говорю я. — Стали молчать.

— Молчать?

— Молчать. Беру газету «Правда». Как же так? В газете одно, а наяву другое. А мне отвечают: «Газета существует для того, чтобы в нее заворачивать селедку». Никто уже всерьез не воспринимает многое. Это плохо.

— Начальство наверху было очень благодушное, — говорит Молотов, — не подтягивало, не требовало ответственности. Вот Андропов как будто хочет поправить эту сторону дела. Первые его выступления были, по-моему, положительные, а потом что-то ослабло… Сегодня опубликовано на первой странице выступление Андропова…

19.04.1983

Смотрим по телевизору передачу «Сегодня в мире».

— Спортивные состязания смотрите? — спрашивает Молотов.

— Смотрю.

— Некоторые уж очень этим увлекаются, а это, по-моему, не очень хорошо для дела.

— Надо же чем-то, Вячеслав Михайлович, народ отвлекать.

— Это да. Но не все нужно смотреть, — говорит Молотов.

(Я вспомнил, как на даче поэта Льва Ошанина гости смотрели хоккейный матч на первенстве мира, вошел Лев Иванович и сказал мне: «Не понимаю, Фелька, как можно такую ерунду смотреть?»

Это автор знаменитой песни: «Эй, вратарь, готовься к бою…» — Ф. Ч.)

19.04.1983

— Многие ваши недруги, Вячеслав Михайлович, хотят встретиться с вами. Спрашивают меня: «Ну что, он пересмотрел свои взгляды или все еще держится сталинских убеждений?»

Я говорю: «Что ему пересматривать? Он оказался во всем прав».

— Время показало, — говорит Молотов.

16.06.1983

Шестьдесят шестая годовщина Октября. С сыном Иваном поехал в Жуковку. Теплый день, плюс девять, нарядный Кутузовский проспект. У Молотова уже собралось несколько гостей и родственников. Как всегда, человек семнадцать, и как обычно, в час дня мы сели за праздничный стол. Вячеслав Михайлович встал с рюмкой «Тетры», поздравил с праздником и пожелал, чтоб каждый подумал, какое хорошее дело сделать к следующей 67-й годовщине.

Много было тостов… «Не мы должны догонять Америку, а она нас в главном, в идеологии!»

Молотов произнес последний тост, неожиданный для меня:

— За нашу партию, ее Центральный Комитет, за товарища Андропова, его здоровье, в котором он, видимо, нуждается!

Таких персональных тостов за наших руководителей раньше я от Молотова никогда не слышал…

— Я считаю, что за последние пару лет большим достижением для нас, коммунистов, стало появление двух человек, — сказал Молотов. — Во-первых, Андропов. Это для меня неожиданность, потому что я в кадрах, в частности, в большевистских кадрах, разбирался неплохо. Громыко — мой выдвиженец, оказался на месте. Андропов — это первая неожиданность, но приятная неожиданность. Оказывается, в политике он твердый человек, с кругозором. Надежный человек. По-видимому, он здорово вырос за годы работы. Оказался вполне надежным. И у меня был на месте.

И второй человек — Ярузельский. Я, например, не слыхал такую фамилию до появления его в качестве Первого секретаря… Большевиков среди поляков было мало. Но были. Был Дзержинский. Этот человек высокого стиля. Поляки тогда были еще хуже, чем сейчас.

Ярузельский нас выручил, по-моему… Раньше для меня такой же приятной неожиданностью был Фидель Кастро.

07.11.1983

Встречаем новый, 1984-й. Молотов спросил:

— Как международники считают, за этот год война приблизилась или отдалилась?

— Приблизилась, — ответил один из гостей.

— Приблизилась, — не то повторяя ответ, не то соглашаясь, сказал Молотов.

01.01.1984

— Столько событий произошло, пока мы не виделись полтора месяца. Андропов умер, — говорю я.

— Как жалко его, — говорит Молотов. — Что-то он нашел в подходе политическом, во внешнеполитических делах…

— Народ к нему хорошо относился. Это чувствуется.

— Да, да, правильно. Надо разобраться, в чем тут дело, — соглашается Молотов. — А Черненко вообще какой-то навязанный народу человек… До сих пор не можем назначить президента. Вперед мало заглядываем, поэтому неожиданно получается. Не такое трудное дело, а вот не можем.

— Если с Черненко что-то случится, говорят, будет Горбачев. Он самый молодой там.

— Сколько ему лет?

— Пятьдесят три, по-моему.

— Хорошо. Он тоже как-то неожиданно выдвинулся. Андропов явно был не на стороне Хрущева и не на стороне, пожалуй, Брежнева тоже.

— Американцы уже прямо заявляют, что надолго советского строя не хватит. Что остался один фасад от здания, а внутри все прогнило, — говорю я.

— Вопросы возникают. Я думаю, эта мечта контрреволюционеров не будет осуществлена. Наиболее крепким государством остается наше государство. И весь социалистический лагерь. А у буржуазного строя как раз неустойчивое положение… Кто сейчас на идеологии стоит?

— Нет идеологии. Раньше хоть Суслов был, сейчас даже Суслова нет.

— Слава богу, что нет. Мало понимал.

29.03.1984

Рассказываю:

— Я прошел вдоль кремлевской стены — больше, чем у других, цветов на двух могилах: Сталина и Андропова.

— К Андропову хорошее отношение. Характерная черта. Жалко, мало побыл. Хороший человек… и руководитель хороший, — говорит Молотов.

— Зачем переименовали Рыбинск в Андропов? Был Рыбинск, потом Щербаков, снова Рыбинск, теперь Андропов. Некрасиво.

— Конечно, некрасиво. Кто-то нарочно делает.

01.08.1984