Андрей Буровский - Отец городов русских. Настоящая столица Древней Руси.

Во-вторых, есть у бересты такая особенность: если долго ее держать на воздухе, она начинает быстро сохнуть, берестяной свиток скручивается, трескается по прожилкам, а потом начинает разваливаться на части.

Бересту как писчий материал можно сохранять очень долго — но для этого она должна лежать под прессом: берестяным страницам нельзя позволять скручиваться. Если берестяной лист сохраняет плоскую форму (как лист бумаги) — он почти вечен (как все та же бумага). Так сохранились берестяные книги XVIII века, так сохранялись книги Сергия Радонежского в Сергиевом Посаде, — прессами для них служили тяжелые переплеты из дерева, еще и утяжеленные металлическими заставками и оковкой. Вероятно, так же сохранялись и берестяные книги в архиве Новгорода Великого… Но о грустной судьбе архива и документов из архива — ниже.

Так вот, все берестяные грамоты из культурного слоя Новгорода — это смятые, скрученные кусочки бересты, на которых выдавлены тексты из восьми, пятнадцати или самое большее двадцати строк. То есть это как бы листки тогдашней бумаги, на которых писалось что-то временное, не обязательное.

Если бы на бересте написали нечто исключительно важное, подлежащее длительному хранению, то и оформлены эти тексты были бы иначе. Это не фрагменты средневековых книг, которые стоили дорого, переписывались долго и трудно, а хранились как можно дольше.

Небольшие тексты на скрученных кусках бересты с самого начала не предназначались для длительного хранения.

В-третьих, делать выводы помогает анализ самого текста. Ведь в разное время одни и те же буквы славянского алфавита писались по-разному. Ученые хорошо знают, как изменялась конфигурация одних и тех же букв в разное время. Скажем, буква «Н» писалась, как латинское «N», а «Н» — читалась, как современное И. Букву М писали то прямыми вертикальными линиями, как латинское М, то она писалась косыми линиями, как греческая «Мю». Есть заметная разница между написанием одних и тех же букв в XIV веке и в XV, тем более в XII и XV веках.

Сопоставляя начертания букв на грамотах и в известных письменных источниках, можно сделать многие выводы. Можно датировать сами грамоты. Можно соотнести время написания разных грамот между собой. Можно проверить еще и другие даты, сделанные другими способами.

Находят грамоту в слое яруса № 15… Согласно «грубым деревянным часам» мостовая настелена в первой половине XII века, — вот уже и одна дата. Мостовая состоит из бревен, срубленных в 1223 и 1224 годах, — значит, «тонкие деревянные часы» показывают — все вещи, попавшие в этот ярус, угодили в новгородскую грязь после 1224 года. Вот и вторая дата.

Нашли стеклянные бусы — их форма, цвет, материал, способ изготовления дали еще одну дату. Находка ножей с клеймами мастеров — четвертая дата. Среди этих вещей найдены грамоты… Ни на одной из грамот пока не обнаружено ни одной даты. Но по конфигурации букв, по способам их написания можно датировать — да, это XIII век. Появляется пятая дата, в ряду прочих.

Сразу отмечу то, что принципиально важно для всей археологии Новгорода, — никогда одни даты не противоречат другим. Ну, не бывает такого.

Если же о грамотах, то вот два важнейших наблюдения.

1. В одном ярусе никогда не встречаются грамоты, написанные в стиле разного времени.

2. Никогда не бывает так, чтобы стилистика грамот противоречила остальным датам. Если слой XIV века — то и стилистика букв соответствует XIV веку. Если слой XII столетия — то и стилистика букв в грамотах соотносится со стилистикой букв в рукописных книгах XII века. Не бывает, что в слое XIV века попадались грамоты, конфигурация букв на которых соответствует XIII веку, а в слое XII века нет грамот, написанных в XI веке.

Выводы? Очень простые выводы.

1. Датировкам грамот можно верить.

2. В каждом слое находят грамоты примерно одного времени. Они не только попали в слой тогда же, что и остальные вещи. Примерно в это время они и были написаны.

То есть грамоты, попавшие в слой между накоплениями грязи между ярусами мостовой, написаны жившими именно в эту эпоху. Пятнадцатый ярус — это между 1224 и 1242 годами… Значит, в это время, между этими датами и написаны берестяные грамоты из этого яруса. Людьми, которые жили в это время.

Письмена писавших на бересте и ходивших порой по собственным грамотам новгородцев заставили по новому осмыслить многие стороны жизни Новгорода… Да и всей Древней Руси.

Во-первых, грамотность на Руси… По крайней мере в Древнем Новгороде грамотность оказалась массовой. Причем вовсе не только знатные и богатые были грамотны.

К 1970-м годам известно 394 грамоты с Неревского раскопа. Из них семь найдено в слоях XI века, 50 — в слоях XII, 99 — XIII, 164 — XIV века. В XV веке в землю попало всего 74 грамоты… Но часть слоев второй половины XV века иссушена после дренажных работ XVIII–XIX веков, и береста в них не сохраняется. Семьдесят четыре грамоты найдены только в слоях первой половины XV столетия. В целом же ясно видно нарастание грамотности людей — писем-то с каждым столетием все больше и больше.

Причем трудно найти группу населения, не владевшую грамотой и не писавшую. Прихожане пишут священникам — и наоборот… Допустим, и раньше было известно, что среди священников много было грамотных — но ведь и прихожане пишут священникам! Ростовщики переписывают своих должников. Одни бояре пишут другим. Ремесленники переписываются с заказчиками.

Регулярно писали друг другу люди самого простого состояния, в том числе братья и сестры, супруги, родители и дети. А что? Обычнейшая семейная переписка. Интересно и полезно было бы рассказать этим людям о теориях ученых XIX века — про почти поголовно неграмотную Древнюю Русь.

Грамота XIV века: «Поклон от Марине к сыну моему к Григорью. Купи ми зендянцу добру. А куны яз дала Давыду Прибыше. И ты, чадо, издей при себе да привези семо».

Зендянец — это хлопчатобумажная среднеазиатская ткань, привозили ее из города Зендяны. Куны — это деньги, и мама Григорья, Марина, посылает ему деньги с оказией. Явно люди они небогатые, если у сына может не оказаться денег на покупку ткани.

Заказчик пишет мастерице: «Озцинку выткала, и ты ко мне пришли, а не угодице с ким прислать, и ты у себе избели». Заказчик узнал, что холсты («озцинка») сотканы, и просит прислать. Если не с кем — пусть их выбелит сам ремесленник.

Или вот запись и расчет заказа какого-то вышивальщика: «мыла на белку бургалского, а на другую белкую…». Белка — опять же, небольшая денежная единица. Бургалское мыло? Это от немецкого слова «бург» — городское мыло, говоря попросту.

Впрочем, примеров можно приводить великое множество, хоть цитируй грамоту за грамотой.