Павел Щёголев - Падение царского режима. Том 2

Председатель . — Был он с вами в переписке, когда вы были членом гос. совета, — в переписке по государственным вопросам?

Макаров . — Трудно сказать. Я могу удостоверить только, что я не находился с ним в переписке, а что он посылал мне какие-нибудь письма — это я затрудняюсь отрицать. Может быть, он посылал мне письма со своими соображениями по государственным вопросам, — это меня не интересовало.

Председатель . — Я должен вас спросить в интересах справедливости: вы ушли из министерства юстиции вследствие того, что представили бывшему государю ваши соображения о невозможности прекратить без суда дело Манасевича-Мануйлова?

Макаров . — Тут был целый ряд причин. Во-первых, я считаю, что мое положение к Распутину, совершенно мною не скрываемое, вызывало неудовольствие по отношению ко мне государыни императрицы. Вступая в министерство юстиции, я чувствовал, что, вероятно, недолго останусь, потому что это неудовольствие было и раньше, когда я был министром внутренних дел. Затем, к этому присоединился ряд ходатайств, — повидимому, исходивших от Распутина, как это чувствовалось, — о помиловании по разным делам. Некоторые из этих ходатайств поддерживались письмами ко мне по поручению ее величества. Дела эти были не такими, которые вызывали возможность помилования. Мною составлялись доклады в отрицательном смысле. Это, конечно, вновь создавало почву для неудовольствий. Засим, независимо от этого, я получил два высочайших повеления, которые по существу не исполнил: о прекращении дела Сухомлинова и о прекращении дела Манасевича-Мануйлова. При таких условиях оставаться министром юстиции не приходилось.

Председатель . — Пожалуйста, расскажите сжато, при каких обстоятельствах вы получили распоряжение о прекращении дела Сухомлинова.

Макаров . — Я получил высочайшую телеграмму.

Председатель . — Когда?

Макаров . — Она пришла на другой день после назначения Трепова председателем совета министров. Числа не помню, — кажется, в начале ноября. Это я помню потому, что я получил в этот день телеграмму от Трепова и догадался, что он назначен председателем совета министров. Он хотел меня видеть, просил меня к нему заехать; я заехал, поднес ему телеграмму и говорю: «Вот для вашего первого дебюта какого рода высочайшее повеление я получил». Мы по этому поводу беседовали, и решено было, что этого исполнить нельзя и что нужно принять все меры к тому, чтобы дело Сухомлинова не было прекращено. Мы согласились на том, что, так как он и я предполагали скоро ехать в Ставку со всеподданнейшим докладом, то он пошлет телеграмму государю о том, чтобы разрешено было не исполнять этого высочайшего повеления впредь до нашего совместного доклада. Такая телеграмма была написана и послана. Засим мы поехали туда 14 ноября, и там Трепов заготовил письменный доклад, который находится в министерстве юстиции. По этому докладу высочайшее повеление было оставлено без исполнения. Докладывал об этом Трепов, докладывал об этом и я.

Председатель . — В каких выражениях была составлена та телеграмма, которую вы получили?

Макаров . — Я затрудняюсь сказать, но подлинник вы найдете в министерстве юстиции. Второе высочайшее повеление было о прекращении дела Манасевича-Мануйлова. На это я написал всеподданнейшую докладную записку о том, что я прошу не приводить в исполнение этого высочайшего повеления впредь до моего личного доклада. Ответа на эту всеподданнейшую записку я не получил. Затем, по приезде государя сюда, я был уволен, так и не получив ответа.

Председатель . — Скажите, где находится эта записка, которую бы написали?

Макаров . — Тоже в министерстве юстиции.

Председатель . — По поводу невозможности исполнить?

Макаров . — Я не говорил о невозможности, я говорил о том, что прошу разрешения не исполнять впредь до моего доклада.

Председатель . — Я говорю про дело Манасевича-Мануйлова.

Макаров . — Да, я так и написал, что дело это отложено и что я прошу разрешить мне представить мои соображения.

Председатель . — В бытность вашу министром юстиции были такие дела, прекращения которых добивались до суда и по которым вы делали бы доклады бывшему императору в положительном смысле, т.-е. в смысле прекращения этих дел до суда?

Макаров . — Нет. Что касается дела Манасевича-Мануйлова, то в переписке министерства юстиции вы найдете письмо графа Ростовцева, [*] Стран. 128, сн. 12 стр. и далее на стр. 162, 179, 182, 184, 251, 333 и 336. То же в т. IV, стр. 54, 220, 524 «графа Ростовцева», надо: «графа Ростовцова». который пишет мне, что государыня императрица выразила желание или повеление о том, чтобы это дело было направлено к прекращению по 277 статье. На это я ответил, что считаю это незаконным.

Председатель . — Скажите, пожалуйста, какие наиболее рельефные случаи в отношении законопроектов были проводимы в бытность вашу министром юстиции по 87 статье?

Макаров . — По 87 статье?… Их не так много. Это был вопрос квартирный, затем о конфискации имуществ при обвинении в государственной измене, потом целый ряд законов об ограничении землевладения иностранных подданных, немецких выходцев, с дополнительными разъяснениями.

Председатель . — Это наиболее главные?

Макаров . — Да.

Родичев . — Выборы в Государственную Думу в 1912 году производились во время вашего министерства. Тут был план кампании вмешательства в выборы, который несомненно составлен заранее. Он составлен под вашим руководством?

Макаров . — Собственно, прямого вмешательства в выборы я не уполномочивал производить.

Родичев . — Но ведь вы сделали предположение, что будет известная кандидатура. Были сделаны предположения о том, что известное количество мест будет предоставлено духовенству?

Макаров . — Нет.

Родичев . — Вы этого не сделали. Но план кампании существовал во всяком случае?

Макаров . — Я скажу откровенно: план кампании был самый общий; план кампании сводился к тому, чтобы выбирать тех, кто сильнее в данной местности. Может быть с успехом проведен всякий от октябристов и правее. Вот что я должен с полной откровенностью сказать. Там, где октябристы достаточно сильны, — они и шли; где они были слабее, — шли националисты.

Родичев . — При помощи каких средств?

Макаров . — При помощи участия духовенства, должен сознаться.

Родичев . — А при помощи назначения выборов не в воскресные дни? При помощи вызова для объяснения чиновников?

Макаров . — Этого я не касался. Это уже губернаторы злоупотребляли, так сказать.

Родичев . — А скажите: злоупотребляя, эти губернаторы могли рассчитывать на снисходительное отношение министерства? На то, что министерство закроет глаза на эти злоупотребления?