Анатолий Иванов - Вечный зов (Том 2)
- Название:Вечный зов (Том 2)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Анатолий Иванов - Вечный зов (Том 2) краткое содержание
Вечный зов (Том 2) - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
- Как мне хорошо, детки, с вами, - сказала она однажды утром, накануне их отъезда, обняв Раису и Наташу. - Сейчас и я, как Димушка, тоже будто слышу, как соловьи росу клюют.
- Как... росу клюют? - спросил Андрей, удивленный.
- Стихотворение у него про это есть.
- Почитай.
- После. Вечером, может быть, на прощанье. А теперь идемте, солнце высоко поднялось.
В этот день в Михайловку по заготовительным делам для орсовской столовой Шантарского завода приехал Петр Викентьевич Зубов, с утра обговорил эти свои дела с Кружилиным, и теперь он зашел поздороваться с Анной и с Наташей.
- Куда это молодежь собирается? - спросил он, улыбаясь.
Вопрос этот вызвал небольшую заминку. Потом Дмитрий прямо сказал:
- Мы хотим сходить еще раз к Звенигоре, к той зеленой котловине, куда партизан загнали каратели под командованием вашего отца.
- Вот как!
- Да. Поликарп Матвеевич обещал нам показать то место, где партизаны спустились на веревках со скал, напали на сторожевой отряд карателей, перебили их и вывели партизан из каменного мешка.
- Понятно, - усмехнулся Зубов. - То-то Кружилин, старый хитрец, быстренько выпроводил меня сейчас из конторы. Тороплюсь, говорит. А меня с собой возьмете?
- Да что же... Если вам интересно.
Через час они были у края пропасти, за которой начиналась совсем теперь порушившаяся горная тропа, ведущая в зеленую котловину.
У края пропасти стоял, опираясь на костыль, Кружилин, а неподалеку его ходок. Он чуть виновато взглянул на подошедшего со всеми Зубова, начал рассказывать:
- Вот тут мы и перебрались через пропасть. Сюда нас старый Силантий привел, ваш дед, - повернулся он к Андрею и Дмитрию. - За это и был повешен...
Андрей и Дмитрий это знали, и другие тоже. Но все поглядели на Зубова, а тот, прищурив глаза и перекатывая желваки на скулах, смотрел куда-то через пропасть.
- Сейчас по этой тропе уже никому туда не пройти, - видите, каменные карнизы и уступы во многих местах разрушились, обвалились. А тогда мы прошли. Несколько лошадей только в пропасть сорвалось... Это место, где мы стоим, все кровью залито. Правда, белогвардейской, тут нас полуэскадрон карателей сторожил, а потом, когда по скалам спустились, мы напали на них, всех перебили. Но ведь это все равно была человеческая кровь.
Все посмотрели себе под ноги, на каменную осыпь. Камни как камни, темно-серые, разной величины, нагретые солнцем. И Кружилин, старый и седой, был старик как старик. Трудно было предположить и представить, что он когда-то держал в руках ружье или шашку, в кого-то стрелял и рубил безжалостно шашкой, что здесь, в этом глухом и тихом месте, умирали люди, на эти горячие камни лилась красная человеческая кровь. Лена так и сказала:
- Не могу я этого представить... Этого не было.
- Это было, дочка, - сказал Кружилин. - Ну, пойдемте, покажу, где мы на веревках партизан спустили.
Через несколько минут они все стояли у голых отвесных скал и, задрав головы, оглядывали их.
- Ужасно, такая высотища! - опять проговорила Лена, самая молодая и самая эмоциональная из всех.
- Был у нас такой разведчик - Яков Алейников, - проговорил Кружилин. - Он этой высоты не испугался. Мы его первым спустили сверху однажды ночью.
- Человек никогда не должен бояться высоты - ни ночью, ни днем, - произнес вдруг угрюмо Дмитрий.
* * * *
От Звенигоры Кружилин и Зубов ехали вместе. Остальные пошли искупаться на прощанье в Громотухе, а они сели и поехали молча, и лишь минут через десять Кружилин сказал:
- Утром я не пригласил тебя сюда. Я помню, там, на Огневских ключах, тебе было не очень легко и приятно. И я подумал...
- Да, ты меня пожалел, я понимаю, - проговорил Зубов. - Но видите ли, Поликарп Матвеевич... Я вам отвечу стихами. Не Дмитрия Савельева. Недавно мне попались на глаза стихи армянского поэта Ованеса Туманяна. Вот эти:
В сей мир, где тьмы людей перебывало,
Приходит вновь и вновь людей немало,
Чтоб опытом столетий пренебречь
И путь неверный начинать сначала.
Проговорив это, Зубов немного помолчал и сказал с горечью:
- Я один из таких людей... Был одним из таких. Но это, к счастью, уже в прошлом. Как здоровье, Поликарп Матвеевич?
- Какое теперь здоровье! - грустно промолвил Кружилин, кивнул на лежащий в ходке костыль. - С подпоркой хожу вот давно. Весной попросил от работы меня освободить. Тяжело стало. Сын нынче институт окончил, женился наконец в городе. Агрономом он теперь. Вот с ними и буду жить где-нибудь.
Поликарп Матвеевич Кружилин был совершенно сед, плечи его похудели и сгорбились, руки, когда он держал в них что-нибудь, тряслись.
- Ну, а как ты живешь? - спросил он у Зубова.
- Нормально. Работаю, жена тоже. Сын учится... Я взял к себе Акулину Тарасовну Козодоеву, старушку эту, которая брата моего отца вилами запорола... Я вам рассказывал за что. Помните?
- Как же, помню...
- Ей уже под девяносто где-то. Бодренькая еще, бегает. Но слабеть зрением начала. И мы решили с женой, что наш долг о ней... позаботиться. Еле уговорил Наталью Александровну уступить нам старушку.
- У нее муж когда-то был, Филат Филатьич... Забавный старик. Слышал о нем?
- Не только слышал, не раз беседовал с ним о моем отце. Знавал он его, оказывается, тоже.
- Да, кажется. Давно я не видел старика. Жив еще?
- Скончался, Поликарп Матвеевич.
После этих слов Кружилин долго молчал. Дорога шла между двух хлебных полос. Поликарп Матвеевич сидел в ходке угрюмый, тусклыми глазами, в которых ничего, кроме старческой тоски, не было, глядел, как под несильным ветром качаются зеленые еще, тяжелые, квадратные колосья, уплывают назад, а навстречу движутся все новые и новые. Казалось, два гигантских зеленых колеса, два жернова медленно вращаются навстречу друг другу, едва не прикасаясь. Казалось еще, что не лошадь, гладкая и сильная, тащит ходок, а сама собой приближается зеленая стена тайги справа, а Звенигора, оставшаяся сзади, сама собой уплывает все дальше, что это тоже какие-то огромные гигантские жернова, не останавливающиеся ни на мгновение, работающие вечно.
- Может, потому и говорят: все перемелется - мука будет, - произнес он.
- Да, к сожалению, - откликнулся Зубов, подумавший, что Поликарп Матвеевич говорит о бренности человеческого существования, о кратковременности пребывания человека на земле.
Но Кружилин имел в виду не это.
- Опыт столетий - это и есть та самая мука, из которой люди испекут хлеб истины. И все меньше и меньше в этот мир будет приходить людей, чтоб этим опытом пренебречь и неверный путь сначала начать. Все меньше, а потом и вовсе таких не будет.
- Да, это конечно, - сказал Зубов. - Недешево только опыт этот достается людям.
- Недешево, - откликнулся Кружилин. - Как еще недешево!
* * * *
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: