Игорь Бестужев-Лада - Очень уж краткая история человечества с древнейших времен до наших дней и даже несколько дольше

Второй анекдот. Жадный мулла тонет в арыке. Ему кричат: «Дай руку!» Но жадный мулла не дает руки! Кто-то догадался крикнуть: «На руку!» Мулла спасен.

Третий анекдот. Надпись мелом на изваянии Мадонны на площади итальянского города: «Дева, зачавшая без греха, научи меня грешить без зачатия!»

Каждый из анекдотов вызывал хохот, и здание Средневековья трещало по всем швам.

Античная цивилизация родилась из недр Древнего мира только там, где могла родиться. В первобытной общине, не вступившей еще на путь разложения, ее тут же задавили бы вековые традиции, нравы, обычаи. В империях Древнего мира ее зародыши тут же растоптали бы прислужники фараона или другого правителя. Она родилась в оптимальной среде: в городах-полисах Греции, где традиции менялись, а тирана-правителя не было. И точно так же спустя более полутысячи лет после падения Рима античная цивилизация стала возрождаться в благоприятной среде (и конечно, в новых формах) — не в замке феодала и не в стенах монастыря, а в торговых городах Италии, больше других пострадавших от средневекового вандализма.

Вспомните Первый Рим с его двумя миллионами населения, шумными рынками, цирками, толпами слоняющихся, как сегодня в Москве, людей. Прошло более пятисот лет. На месте Рима остались руины прежнего великолепия, меж которых на лужайках пасут коз сорок тысяч одичалых туземцев. И через каждую сотню метров, как в допетровской Москве, убогие церквушки, в которых поют псалмы полуграмотные священники. А над священниками — Папа Римский с его кардиналами-епископами-аббатами, общеизвестные злодеяния и разврат которых ничуть не уступают злодеяниям герцогов, баронов и кондотьеров — главарей разбойничьих шаек.

Но кроме Рима в Италии полно городов, так красочно описанных в «Ромео и Джульетте» и других пьесах английского драматурга. Там тоже царит Зло. Но там легче проклюнуться и Добру, и Любви, и Верности, и Разуму, и Человеческому Достоинству.

И вот мы видим на фоне богатого народного фольклора поэмы и новеллы, какие не снились ни в XX–XXI веках до н. э., ни в XX–XXI веках н. э. И это в XIV веке — веке разгула орд Чингисидов и сельджуков, в эпоху Столетней войны и прочее. Год за годом, столетие за столетием, и к концу XV века появляется новое мировоззрение, ориентированное не на схоластику загробного мира, а на Радости Мира Окружающего. Лейтмотив — не «дивина» (божественное»), а «гумана» (человеческое). От принудительных заклинаний — к Человеку (с большой буквы), а от него — к Настоящему Богу Исповеди и Молитвы. Если бы эти люди — позже их назвали гуманистами — знали, на какой трудный путь они вступили, они бы, возможно, поколебались в вере своей. Но все равно пошли бы этим путем, потому что не могли иначе.

К середине XV века в Западной Европе столкнулись две идеологии. Одна господствующая, старая, теологическая, враждебная «всему земному». Такая, какой она сложилась за почти тысячелетие господства Средневековья. И другая, только-только рождающаяся, еще слабая в сравнении со средневековой, но под знаменем гуманизма берущая один барьер за другим. Если угодно, то Раннее Возрождение в Италии можно начинать с XIV века, а в других странах Западной Европы — со второй половины XV века.

А в самом конце XV века грянул гром, буквально за какие-нибудь четверть века перевернувший веками устоявшееся равновесие сил в Европе. Испанские корабли, отправившиеся за индийскими сокровищами не вокруг Африки, а на запад (страшно-то было как: вдруг за Атлантикой «конец земли»?!), открыли индейские сокровища Америки. И завалили Европу мексиканским и перуанским золотом. Гегемоном Европы сразу стала испанская монархия (а это помимо Испании и обеих Америк еще и Нидерланды плюс Австрия с прилегающими землями) — монархия, в пределах которой, по хвастливому замечанию ее монарха, «никогда не заходило Солнце». Очень скоро возникла антииспанская коалиция Франции, Англии и позже Швеции. Испанцы попробовали обойтись с голландцами как с американскими индейцами: выжать из них все до нитки, а сопротивление потопить в крови (см. Ш. де Костер «Тиль Уленшпигель»). Но вместо этого получили Нидерландскую революцию XVI века — первую из потрясших в последующие два века Западную Европу. При желании можно считать началом Возрождения и эту революцию, давшую первый победный бой Средневековью.

Наконец, есть дата, средняя между двумя предыдущими. В 1517 году профессор одного из германских университетов прибил к дверям церкви лист бумаги с 95 тезисами, напрочь отвергавшими догмы католицизма. Родился протестантизм, отделившийся от католицизма таким же образом, каким за две тысячи лет до этого буддизм отделился от индуизма, за полтысячи лет до этого католицизм отделился от православия, а через полтораста лет после этого старообрядцы отделились от Русской Православной Церкви.

Протестантизм — тоже важная веха в смене Средневековья Возрождением.

Возможно, размежевание между католицизмом и различными течениями протестантизма могло пройти менее кроваво. Но многие из монархов Европы (преимущественно Северной) быстро сообразили, что переход в протестантство дает им в руки богатейшие монастырские угодья и сокровищницы. Почему это сообразили на севере и не сообразили на юге — загадка природы. Но и по сей день — Скандинавия, Северная Германия, Нидерланды, Великобритания — территория протестантства. А все, что южнее (даже Бельгия с ее двумя враждующими национальностями: валлонов и фламандцев), — территория католицизма. Так что, как видим, религиозность оказывается сильнее национальности. И не только в Бельгии.

Тяжелее всего пришлось тем, кто оказался на «линии раздела». Например, из старшего поколения мало кто не слышал об ужасах Варфоломеевской ночи 1572 года в Париже — о том, как католики за одну ночь вырезали несколько тысяч протестантов.

Одна из древнеримских пословиц гласит: «Горе побежденным!» Ее смысл: пусть неудачник плачет, кляня свою судьбу. Человечество так и не решилось ввести в обиход прямо противоположную пословицу: «Горе победителям!» Хотя история буквально пестрит примерами того, как зарвавшийся и зазнавшийся победитель погибает в пучине горя.

Один из ярчайших примеров на эту тему — Испания. Испанцы совершили редкий подвиг: восемь столетий подряд они отвоевывали свою страну от захвативших ее арабов. Арабы (точнее, мавры — население Северо-Западной Африки), овладев страной, расслабились и погрязли в неге-роскоши благодатного испанского климата. А испанцы с исступлением фанатиков атаковали, атаковали и атаковали мавров. Начали в VIII веке, а к середине XIII века в руках мавров осталась лишь часть Южной Испании (Гранадский эмират). В 1492 году пал и он. И в тот же год Господь вознаградил испанцев первой экспедицией в Америку. Почти столетие после этого Испания была гегемоном в Европе. Испанская мода царила при всех европейских дворах. Испанская армия считалась сильнейшей в мире. А потом разразились одна за другой две катастрофы — и Испания вылетела из списка великих держав (куда вместо нее попала Швеция. Правда, ненадолго — через столетие Швецию в этом списке сменила петровская Россия).