Луис Ламур - Железный шериф

Шанаги в недоумении смотрел вслед отъезжающей повозке. Было поздно, почти полночь, — вряд ли удобное время, чтобы отправляться в поездку. Города на Западе — это не Нью Йорк. Здесь вставали на рассвете, или даже раньше, и работали весь день. К вечеру они уже спали.

Шанги еще раз взглянул на удаляющуюся повозку и направился к отелю.

Карпентера убили, хотели убить и его, поэтому хватит играть в игрушки. Кто-то следил или за конюшней, или за ним. Скорее всего последнее.

Из своей комнаты в отеле Шанаги посмотрел вниз на улицу. Огонь в комнате не горел, поэтому его силуэт не был виден в окне, зато он мог видеть все, что делается на улице. Шанаги был озадачен.

Он всегда остерегался слежки. Эта привычка выработалась с тех дней, когда он работал в Файв Пойнтс, потому что тот район кишел бандитами. Там грабили даже дети, нападая многочисленной бандой, сваливая человека подножкой или накидываясь на него так, что он падал под тяжестью детских тел. Шанаги был уверен, что за ним не следили. И все-таки кто-то знал, что он зашел в ту конюшню. Кто-то бросил все дела, чтобы осторожно следить за ним, значит, этот кто-то очень беспокоился.

Во-первых, его попытались убить в салуне Гринвуда, во-вторых, в горящей конюшне. Что дальше? То, что его скоро снова постараются убрать, Шанаги знал наверняка.

Он положил шляпу на столик, снял сапоги и сел на край постели.

Что же в действительности ему известно? Он считал, что будет сделана попытка похитить деньги, которые, по последним данным, должны прибыть послезавтра.

Он считал, что к этому причастна таинственная молодая женщина. Он считал, что так называемый железнодорожный детектив также причастен к подготовке ограбления.

Тот, кто разрабатывал план ограбления, живет в городе или около него и имеет местный источник информации.

Этот человек или эти люди спрятали лошадей и попытались убить его.

Шанаги вспомнил о своих арестованных. Он принес им еду и воду. Но его обеспокоило то, что вели они себя безмятежно спокойно.

Убежать им не удастся. Столбы врыты на совесть, а перекладиной служило толстое, крепкое бревно. Звук пилы или топора разнесется по всему городу. Выкопать столбы и подавно нелегко.

Может быть им пообещали, что о них позаботятся?

Шанаги раздраженно встал и начал расхаживать по комнате. Скоро привезут деньги. Если бы в городе не должен был появиться Винс Паттерсон, Грабители придумали бы какой-нибудь другой отвлекающий маневр. Как можно тише Шанаги передвинул кровать к окну, положил в изголовье две подушки и сел, глядя на улицу. Со своего места он видел двух прикованных наручниками к коновязи бандитов. Они, похоже, спали. Улица была пуста.

К этому времени заговорщики видимо узнали, что Паттерсон не станет нападать на город. Во всяком случае, он обязан так думать и не закрывать глаза на то, что может случиться.

Вдруг Шанаги выпрямился. Один из прикованных к коновязи поднял голову и внимательно вглядывался в противоположный, невидимый Шанаги конец улицы.

Шанаги встал, натянул сапоги и надел пиджак. Надвинув шляпу, он спустился по лестнице в пустынный холл. Над столом портье тлел слабый огонек, все остальное было погружено в темноту. Том подошел к широкому окну, откуда, прислонившись к колонне, он хорошо видел оба конца улицы.

Вдруг он увидел, как вскинулась рука одного из бандитов, словно тот что-то хотел поймать. Затем он нагнулся и принялся что-то искать в пыли.

Шанаги быстро повернулся и быстро прошел через холл. У задней двери он остановился, медленно приоткрыл дверь и выскользнул в ночь. В ту же секунду он увидел удалявшуюся между домами темную фигуру человека.

Шанаги не узнал человека, он лиши уловил неясный силуэт тени и кинулся за ней, стараясь бежать по мягкому песку. Но какой-то звук все же долетел до человека, потому что тот оглянулся и Шанаги заметил бледные очертания испуганного лица. Затем он бросился бежать, исчезнув за углом. Шанаги остановился, ожидая западни, и услышал стук копыт. Он выскочил на улицу только для того, чтобы увидеть едва различимое в темноте движение и услышать затихающий топот скачущей лошади.

Он выругался и сплюнул. Вот невезуха! Еще шаг-другой, и он бы поймал ночного незнакомца.

Шанаги устало вернулся в отель и лег. Его не особенно интересовало, что бросили тем двоим у коновязи. Он был достаточно уверен, что это была отмычка. В данный момент это не беспокоило его, потому что если они сбежали, ему придется меньше остерегаться, когда придет время действовать.

Шанаги проснулся в холодном свете рассвета не отдохнувшим, раздраженным и уверенным, что события вышли из-под его контроля.

Скоро здесь начнется светопредставление, а он не знал, что следует предпринять.

Позавтракав, он стал обходить дома, стараясь организовать жителей так, как он обрисовал это Паттерсону. Некоторые ворчали, но другие с удовольствием соглашались с его планами. В городе было слишком спокойно, и некоторые горячие головы соскучились по событиям, по любым событиям.

В кузнице накопилось много работы. Сняв пиджак и рубашку, Том надел кожаный передник и принялся за работу. Во всяком случае, ему всегда думалось лучше, когда руки были заняты. Физическая работа помогала ему четче мыслить.

Он выполнил заказ на каминную решетку, сделал две пары петлей и подковал двух лошадей. И когда чистил копыта второй, его осенило. Шанаги закончил работу, привязал лошадь рядом с кузницей и минуту постоял, разглядывая улицу. В городе было несколько мест, откуда можно было наблюдать за жизнью всего города. Одно из них — салун Гринвуда.

Том повесил фартук, оделся и вышел из кузницы.

Шанаги постоял у магазина Холструма, потом подошел к коновязи, у которой сидели неудачливые ганфайтеры. Том проверил замки наручников и сказал им: — Вам, ребята, надо кое-что понять. Если бы ограбление удалось, сколько бы вы получили? Чем меньше участников, тем больше доля. — Он столкнул шляпу на затылок. — Если бы планировал я, то уж точно позаботился бы, чтобы вы освободились перед самой перестрелкой. Во-первых, вы отвлекли бы нас, а во-вторых, в результате оказались бы мертвыми.

Шанаги слишком долго общался с ворами, чтобы не знать, что те постоянно друг друга подозревают. — Вы хорошо знаете людей, с которыми работаете? — спросил он мягко. — Я бы посоветовал вам убираться отсюда.

— Я не понимаю, о чем он говорит. А ты, Турки?

Тощий, костлявый парень пожал плечами. — И я тоже. Мы просто приехали в город немного выпить.

Шанаги засмеялся. — Это городишко с обманчивой наружностью, — сказал он. — Например, бьюсь об заклад, что вы и не думали, что у меня по всему городу свои люди. Если что-то начнется, они будут палить из окон из ружей и крупнокалиберных винтовок. — Он махнул рукой. — Ребята, на этой улице нет ни дюйма, не простреливаемого по крайней мере с пятидесяти ярдов. А в основном она простреливается с двадцати ярдов из ружей и винтовок. Вы окажетесь прямо посреди бойни.