Томас Рид - Смертельный выстрел

Люди не могли сюда попасть ни на какой лодке, а собаки не могли пройти по топкой грязи и бегали кругом на расстоянии нескольких сотен ярдов. Да никто и не решался бы пробираться туда из одной боязни аллигаторов, главных хозяев этой мрачной области. А между тем там была дорога, по которой можно было пройти, но она была известна одному только беглому невольнику Дерка. И тут вмешалась природа, чтобы помочь угнетенному бежать от угнетающего. Расходившиеся стихии свалили во время бури или торнадо несколько деревьев, стволы которых, упав на болото, легли один за другим и образовали таким образом нечто вроде мостика. Там, где были пустые пространства между ними, вмешалась человеческая рука и заполнила их, стараясь придать всему такой вид, как будто бы это сделала сама природа, а не Юпитер.

Все знали, или, вернее, подозревали, что Джуп скрывается среди болота, которое неоднократно обыскивали, и все же отыскать беглеца не могли. Он ни в чем не знал недостатка и если страдал, то лишь от одиночества. Он даже пользовался до известной степени комфортом: испанский мох предоставлял ему мягкое ложе, на котором он мог спокойно отдыхать. Ни один день не оставался он без пищи, и даже в том случае, если бы ему нечего было есть, он мог бы убить аллигатора и сделать себе кушанье из самой нежной части его хвоста. Но Джупу не было надобности питаться одними аллигаторами, когда он мог кушать жареную свинину, ветчину, цыплят, фрикасе из двуутробки или барбекю из опоссума. Хлеб он получал маисовый и в разных видах, а иногда лакомился "виргинскими сухарями" из самой нежной и белой муки.

Вы спросите, откуда он получал такие вкусные вещи? Что касается двуутробки и опоссума, то он мог поймать их в лесу, но остальная пища состояла из мяса домашних животных и получить он ее мог только с плантации. И получал он ее, действительно, с плантации... Эфраима Дерка!

Каким образом?

Неужели Юпитер воровал ее? Ничуть не бывало! Он получал ее, не подвергая себя никакой опасности, ибо воровать самому значило рисковать свободой и жизнью. Но у него был друг... Какой друг? Да все тот же Синий Билль. Да, человек, доставляющий ему провизию, верный друг его и поверенный, был никто иной, как охотник на опоссума. И не только хлеб и мясо приносил Синий Билль к окраинам болота и прятал там в заранее условленном месте, но еще и нечто другое. Когда он отправлялся на охоту, то можно было заметить, что карманы его одежды как-то странно оттопыривались; вздумай вы обыскать их, и вы нашли бы там тыквенную бутылку с хлебным виски и табак. Никто, однако, не обыскивал их, никто не знал, что в них находилось, кроме Фебы. Она не могла не знать, ибо большую часть кушаний готовила сама. Она не страдала ревнивыми подозрениями и не думала, чтобы все это шло на угощение смуглой Беты. Она знала, что это для "бедного Джупа" и одобряла поведение Билля, а не протестовала против него.

В тот день, когда Дик Дерк свалил Чарльза Кленси, и почти в тот час, когда началась распря между ними, беглый невольник стоял подле своего дерева на единственном сухом местечке между его корнями. По всей фигуре его было видно, что он не намерен долго оставаться здесь. То и дело посматривал он вверх, как бы желая узнать, какой теперь час дня. Не так-то легко было это узнать в таком мрачном месте. Солнце он не мог видеть, потому что сквозь густой свод листвы проникало лишь самое слабое его отражение. По тому, как этот свет тускнел постепенно, он догадался, что наступал вечер... Отправляясь за пищей, он выходил обыкновенно из своего убежища минут за двадцать до наступления сумерек. Сегодня он шел не за одной только телесной пищей, но и за духовной; он надеялся получить весточку от той, которую любил, от своей Джулии. Под грубой бумажной одеждой и темной кожей Джупа билось такое же пылавшее чистой и страстной любовью сердце, какое бьется под белой кожей и самой изящной одеждой. Он слышал, что Армстронги уезжают и куда они уезжают, а потому предполагал, что с ними уедет и его возлюбленная; но это не огорчало его, а, напротив, радовало. Джуп сам также подумывал о Техасе. Не потому, чтобы там было безопасное убежище для таких, как он, ему просто хотелось вступить в союз с дикарями. Какая бы ни была жизнь, только бы не жизнь невольника! Сегодня он надеялся услышать самые свежие новости, которые обещал ему принести Синий Билль от самой Джулии. Он очень хотел увидеться с ней самой до ее отъезда и надеялся, что его друг устроит это свидание.

Убедившись в том, что приближается ночь, он направился к тому месту, где лежали упавшие деревья, и, пройдя по ним двести ярдов, очутился на окраине довольно глубокой реки, по обе стороны которой лежали покрытые водой стволы деревьев. Последнее из них, у самой реки, гигант громадных размеров с уцелевшими ветвями, густо покрытыми испанским мхом, торчало кверху; мох этот тянулся во все стороны по поверхности воды, рассыпаясь по ней и местами погружаясь в нее наподобие хвостов лошадей, переходящих реку вброд. Внизу под ним виднелся какой-то предмет, который можно было заметить только при внимательном осмотре. Это была небольшая лодка, грубо выдолбленная из дерева. Джуп нисколько не удивился, увидя ее здесь... Это была его собственность, сделанная им самим. Проскользнув под ветками, покрытыми мхом, он сел в нее и, раскачивая ее из стороны в сторону, опустил весла в воду и поплыл. Объехав торчавшие везде бревна, он выехал на свободное место и направился вверх по течению. Так проплыл он целую милю, когда какие-то отдаленные звуки достигли его слуха и очень встревожили его. Это был только лай собаки, но лай этот мог быть признаком опасности для него. Он склонил голову набок и стал прислушиваться. Да, это лаяла собака... Но как-то странно, совсем не так, как лает собака, когда на охоте бежит по следу зверя. Это был вой и жалобный визг, точно собака посажена была на привязь или ее наказывали. Прислушиваясь какое-то время, мулат сделал вывод, что лай этой собаки не предвещает никакой опасности. Он знает ее голос так же хорошо, как и свой собственный. Это охотничья собака молодого массы Кленси. Он не охотится на невольников.

Успокоившись этим, он взялся за весло и поплыл дальше, стараясь быть поосторожнее и двигаться по возможности более бесшумно. Он так тихо двигал своим веслом, что от него не мог ускользнуть ни малейший звук среди кипарисов. Кругом царила полная тишина, нарушаемая только визгом и воем собаки.

- Бог мой! - воскликнул мулат, останавливаясь снова. - Что такое случилось с бедным животным? Тут что-то не то... Надеюсь, никакого несчастья не приключилось с ее молодым хозяином... Он здесь лучше всех. Будь что будет, а я посмотрю, что там такое.

Вскоре он добрался до условленного места, где его должен был встретить Синий Билль. Здесь он пристал к громадному сикомору, половина которого находилась на земле, а другая половина, с длинными, тянувшимися во все стороны корнями, в воде. Это было вполне безопасное место для Джупа, где он не боялся оставить следов после себя и где ему было удобно скрыть свой челнок. По звуку лая собаки он рассчитал, что находится в двухстах ярдах от нее. Спрятав челнок между корнями сикомора и прикрепив его веревкой, мулат вышел на берег и направился в ту сторону, где слышался лай, что было совсем не трудно, так как лай, прекращавшийся на несколько минут, возобновлялся снова. Наконец, он увидел собаку. Это была действительно охотничья собака Кленси, которая сидела за кучей мха и, подымая время от времени голову, оглашала лес жалобным воем. "Что с ней, чего она так воет? - спрашивал себя с удивлением мулат. - Умер, что ли, кто-нибудь?" Приди он несколько раньше, и он был бы свидетелем всего происшедшего.