Андрей Васильченко - 100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Почти сразу же после окончания Дебреценской танковой битвы Сталин отдал приказ продвигаться дальше. Части 2-го Украинского фронта должны были захватить Будапешт и продвинуться в направлении Вены. Сталин уже осенью 1944 года думал о разделе Европы между союзниками. Он планировал как можно надежнее закрепиться в Центральной Европе. Во время переговоров в Москве, которые длились с 8 по 18 октября 1944 года, Черчилль неоднократно выдвигал идею продвижения англо-американских войск через Любляну (Лайбах) в карпатский регион. Данное предложение разгневало Сталина, и тот в категоричной форме потребовал от союзников решительных действий. Стоит отметить, что на Сталина очень сильно повлияли иллюзорные воззрения генерал-полковника Мехлиса. Комиссар 4-го Украинского фронта, по сути, выполнявший функции политического заместителя командующего фронтом, в конце октября 1944 года сообщал: «Противостоящие нам части 1-й венгерской армии деморализованы. Ежедневно нашим солдатам сдаются в плен от 1000 до 2000 человек. Иногда эта цифра еще больше… Вражеские солдаты бродят небольшими группами по окрестным лесам. Кто-то из них вооружен, иные и вовсе без оружия. Многие из них переоделись в штатское».

После этого Сталин запросил сведения, действительно ли имеется реальная возможность взять Будапешт. В мемуарах генерал-полковника Штеменко по этому поводу можно прочитать следующее: «Без каких-либо опасений мы дали ответ, что целесообразнее всего было бы атаковать венгерские позиции, которые должны были быть взяты левым крылом 2-го Украинского фронта. В данном случае нам не приходилось бы форсировать реку, к тому же на данном участке враг сосредоточил меньше сил, нежели в других местах».

Подобные соображения убедили Сталина в правильности принимаемого им решения. Он отдал приказ незамедлительно наступать. При этом не были приняты во внимание опасения, высказанные генералом Антоновым, который высказывал мнение, что сообщение Мехлиса относилось не к общей обстановке на данном участке фронта, а относилось лишь к 1-й венгерской армии. В этой связи показателен телефонный разговор Сталина с Малиновским, который состоялся в 10 часов вечера 28 октября 1944 года. Содержание этого разговора было позже пересказано Родионом Малиновским, который командовал 2-м Украинским фронтом.

Сталин: Надо как можно скорее в течение нескольких последующих дней захватить Будапешт, столицу Венгрии. Это надо непременно сделать. В состоянии ли Вы провести эту операцию?

Малиновский: Это задание можно было бы выполнить за пять дней, но при условии, что будет подтянут 4-й механизированный гвардейский корпус 46-й армии…

Сталин: Ставка не может дать вам этих пяти дней. Поймите же, наконец, что мы должны захватить Будапешт как можно скорее из политических соображений.

Малиновский: Я прекрасно понимаю, что скорейшее взятие Будапешта является безотлагательным как раз по политическим причинам. Но мы сможем рассчитывать на успех, если только в операции будут принимать силы 4-го гвардейского корпуса.

Сталин: Ни при каких условиях мы не можем согласиться с отсрочкой наступления… Наступление на Будапешт должно начаться безотлагательно.

Малиновский: Если Вы дадите мне пять дней, то в последующие пять дней я возьму Будапешт. Если же мы предпримем штурм безотлагательно, то 46-я армия, в силу недостаточности сил, не сможет нанести стремительный удар, а в итоге увязнет в продолжительных боях на подступах к венгерской столице. Иными словами говоря: она будет не в состоянии взять Будапешт.

Сталин: Почему Вы так упрямо отстаиваете свою позицию? Очевидно, вы не полностью понимаете политическую значимость немедленного военного наступления на Будапешт.

Малиновский: Я осознаю, какое большое политическое значение имеет взятие Будапешта. И именно по этой причине я прошу пять дней.

Сталин: Настоящим я приказываю Вам завтра же начать наступление на Будапешт.

Не дав ничего возразить, Сталин прервал разговор и положил трубку.

Маршал Малиновский

Генерал-полковник Ганс Фрисснер беседует с немецкими офицерами на Кровавом лугу

В исторической литературе велись (и ведутся поныне) активные дискуссии относительно правильности решения, принятого Сталиным. Когда началось наступление, то на подкрепление частям, штурмовавшим Будапешт, был направлен 23-й стрелковый корпус. 2-й механизированный гвардейский корпус вступил в дело лишь на второй день наступления. Других танковых частей в распоряжении армии и у Малиновского не было. Первоначально предполагалось, что в окружении Будапешта будут принимать участие силы 4-го Украинского фронта. Но эти части Красной Армии так и не смогли вовремя спуститься с Карпат в низину.

Немецкое командование, узнав 26 октября 1944 года о возможном советском наступлении, напротив, решило сосредоточить на этом участке фронта весьма значительные силы. К 1 ноября в район Кечкемета были переброшены 23-я и 24-я танковые дивизии. Вслед за ними последовали 13-я танковая дивизия, панцергренадерская дивизия «Фельдхеррнхалле», 8-я кавалерийская дивизия СС «Флориан Гейер». План генерал-полковника Ганса Фрисснера, командующего группой армий «Юг», предполагал повторное завоевание венгерской равнины и вытеснение частей Красной Армии за реку Тиссу, которая должна была превратиться в мощный оборонительный рубеж.

Еще во время октябрьских боев очень сильно пострадало мирное венгерское население. Кое-где началась эвакуация. Миклош Коваловски, живший в Кишпеште, писал в своем дневнике: «Старая женщина сквозь слезы причитает об эвакуации из Кечкемета. Она могла захватить с собой несколько предметов, какую-то одежду и немного еды. Но недостаток времени не позволял ей захватить с собой трех свиней, которые были у нее в крестьянском хозяйстве. Весь город превратился в подобие приюта для бездомных. Но что будет, если им придется уйти и отсюда».

Согласно плану наступления, разработанному маршалом Малиновским, части Красной Армии 29 октября в районе полудня должны были выйти на позиции Надькорош — Лайошмиже — Ижак. На следующий день 7-я гвардейская армия должна была начать наступление и форсировать Тиссу южнее города Сольнок. После прорыва немецко-венгерских позиций 4-й моторизованный гвардейский корпус совместно с 23-м стрелковым корпусом должны были войти в Будапешт. К 3 ноября планировалось взять Ишасег (немецкое название Иштенберг), Юпешт, Будакеси, Эрд. В сложившейся ситуации выполнение поставленной задачи было абсолютно нереально. Собственно говоря, положение вряд ли бы в корне изменилось, даже если бы Сталин предоставил Малиновскому запрашиваемые пять дней. Дело в том, что эти пять дней были бы использованы немцами и салашистами для укрепления города, который мог превратиться в неприступную твердыню. Более того, на подступах к Будапешту части Красной Армии ожидали бы подготовившиеся немецкие танки. В любом случае этим планам не было суждено сбыться, и это не зависело от тщательности проработки плана наступления. В качестве субъективного фактора выступала слабость немецкой воинской группировки, а потому неподготовленное наступление Красной Армии имело не столь катастрофические последствия, какие могли бы наступить в случае его подготовки по «пятидневному» плану Малиновского.